Стараясь думать о чем угодно, кроме собственного состояния, Фуар так вгрызся в ладонь, что ойкнул от боли и почувствовал во рту металлический привкус крови. Пришлось искать чистую тряпицу, чтобы обмотать руку. Попутно принц костерил Деймоса. Про себя, конечно. Сам царь казался словно из камня выточенным. Вон, с какой невозмутимостью его отослал! На миг принцу даже обидно стало.

Конечно, он не знал, что долгие годы закалили Деймоса настолько, что он мог почти всегда контролировать эмоции, владеть собой. И уж конечно умел сдерживать желанья и порывы. Тем более когда стоит иная цель. А жажду плоти можно утолить и с наложницами, пока этот дикий зверек только приручается.

Прихода ночи Фуар в этот раз ожидал с еще большей опаской, чем обычно. К тому же стоило вспомнить о том, что происходило днем, как внутри разливалась жаркая волна. Но ослушаться царской воли снова он не посмел.

В урочный час принц занял место на широкой постели, свернувшись на самом краю, чтобы оказаться как можно дальше от царя. Парень даже успел заснуть до того, как Деймос тоже решил лечь. Конечно, Фуар сразу проснулся, но изо всех сил постарался сделать вид, что спит. Но как-то уж очень сильно затекла спина, и пришлось перевернуться.

Фуар не любил спать на спине, но сейчас нужно было замереть так на какое-то время, чтобы царь поверил в его сон.

Все бы хорошо, но тут Деймос тоже решил повернуться, да еще и пододвинуться поближе. Во время этого маневра он задел поврежденную руку принца, и тот зашипел от неожиданности и боли.

— Что? — тотчас насторожился царь.

— Все хорошо, — быстро ответил Фуар и попытался отвернуться, но не тут-то было.

Рука Деймоса тотчас притянула парня ближе, а в самое ухо раздался шепот:

— Я чувствую запах крови.

— Это ерунда, — попытался возразить Фуар и спрятать ладонь под подушкой, но руку уже перехватили, а царь строго заметил:

— Не тебе решать.

Сопротивляться дальше было бессмысленно. К тому же пытливые пальцы Деймоса успели исследовать всю руку и дошли до грубой повязки.

— Откуда это? — голос царя снова упал до интимного шепота.

Лучше бы не падал. Фуар и так смущался, а теперь и вовсе зарделся аки маков цвет, и надеялся лишь, что темнота поможет скрыть и это, и характер раны.

Деймос уже снял повязку и аккуратно, кончиками пальцев исследовал края раны. Принц морщился, но старался не подать виду. Возможно, даже удалось бы, если бы царь как бы между прочим не заметил:

— Какой интересный шрам. И все еще кровоточит.

Фуар готов был провалиться сквозь землю, хотелось вырвать руку и убежать, но Деймоса не так-то легко заставить выпустить из рук что бы то ни было. Оставалось лишь не дергаться.

И все-таки принц не сдержал шумного вздоха, когда Деймос неожиданно поднес его руку ко рту и медленно лизнул рану. Тотчас по всему телу Фуара прошла дрожь. Капля боли смешалась с наслаждением и растворилась в нем, оставив лишь горчинку. Если бы еще не воспоминания! Тогда, после порки, царь поступил с ним очень похоже, но он был слишком больным, чтобы оценить весь букет ощущений.

А Деймос методично продолжал начатое дело, его язык быстро остановил кровь и, как ни странно, утешил боль. Чтобы было удобнее, царь прижал парня еще теснее к себе, и это не облегчало участи Фуара. Он сдерживался как мог, но от этого, кажется, становилось только хуже. Сердце колотилось как бешеное, дыханье стало шумным и хриплым. И это уже невозможно не заметить, как невозможно игнорировать реакции собственного тела.

— Ш-ш, — губы царя коснулись уха Фуара, породив еще одну волну сладкой дрожи. — Что ж ты так дергаешься? Тебе больно?

— Н-нет.

— Нехорошо? — говоря это, Деймос медленно провел по руке парня, обведя костяшки пальцев.

На это Фуар не смог ответить, захлебнувшись воздухом, лишь помотал головой. Но царь продолжал настаивать:

— Так да или нет?

— Нет, — на выдохе, стараясь не думать о пылающем лице и прочих… отвлекающих моментах.

— Тогда зачем ты так себя мучаешь?

Фуар терялся в ощущениях, не понимая, чего от него хотят, что задумал царь, и что хочет его собственное тело. Он просто разрывался от противоречий, и при этом ему было хорошо.

Тем временем Деймос прекратил терзать его ладонь, которая теперь совсем не саднила. Выпустив ее, рука скользнула к животу парня. Тот замер, в очередной раз захлебнувшись ощущениями, но продолжения не последовало. Рука царя замерла, и он сам вновь склонился к многострадальному уху Фуара, проговорив:

— Я вовсе не собираюсь брать от тебя что-либо силой, глупый щенок.

— Почему? — удивленно выдохнул принц, боясь пошевелиться.

— Мне это не интересно.

— Тогда зачем…

— А вот тут не нужно себе лгать, мальчик. Тебе же приятно.