Они подошли к опустевшему столу с яствами. Кис-Кис нашёл себе немного молока, а Фу-Фу схватил стакан с лимонадом и залпом его выпил.

– Странный какой вкус, – пробормотал пёс, заглядывая в стакан.

– Ты что! – Откуда ни возьмись у стола возникла Утя. – Ты что выпил?! Это же лекарство для Крыссика! Снотворное, чтобы ему спать лучше!

Пёс уставился на санитарку: она почему-то двоилась. И тут его лапы подогнулись, он свалился на землю и громко захрапел.

– Это очень хорошее лекарство, – довольно констатировала Утя.

На следующий день, 15 кошмарта, как и было заявлено в афише, должен был состояться концерт. День выдался на удивление солнечный и тёплый. На проталинах появилась травка, и Кролик сплёл себе венок из первых цветов мать-и-мачехи. Шли последние приготовления. Звери принесли из дома стулья и расставили перед сценой. Из досок, выловленных в реке, павлин соорудил гримёрную – беседку, накрытую пёстрыми тряпками.

– Очаровательно так вышло! – нежно каркнула заглянувшая к нему ворона Муза.

Внутри находился столик с зеркалом, вокруг которого горели лампочки. На специальном крючке висел переливающийся хвост павлина, от которого отражались солнечные зайчики. Посреди гримёрки на коврике спал Фу-Фу.

– У меня было вдохновение! – противно пропел в ответ павлин.

От звуков его голоса Муза захлопала крыльями и поспешила прочь, но павлина это не смутило. Он разложил расчёски, пудру, помаду и другие полезные для актёров предметы и недовольно покосился на коврик.

В гримёрку вбежал Кис-Кис:

– Фу-Фу ещё спит?

– Спит! Увёл бы ты его отсюда! Его сопение мешает моему пению! У меня случится творческий кризис! – снова пропел павлин.

– Он же выпил снотворное! – сказал кот. – Может, он только к завтрашнему дню проснётся!

– Заметь, твой Фу-Фу мешает артисту, а это – настоящее преступление! – гордо произнес павлин и принялся разглаживать свой хвост.

Кис-Кис вышел из гримёрной. Рядом вертелись Муза, Кука и Карра, клювы их были густо накрашены помадой, а глаза – тенями. Они громко тараторили, советуя друг другу модные прически. К ним подошла Хрюня и, презрительно морща пятачок, сказала:

– Красота должна быть естественной! Вот я, например, не признаю никаких помад и кремов.

Птицы удивлённо на неё уставились, даже павлин выглянул из гримёрки.

– А зачем ты тогда у меня рецепт огуречно-реповой маски спрашивала? – с ехидством спросила Кука.

– Да я эту маску пока готовила, всю и съела.

И вкусно, и полезно, – ответила свинья и, плюхнувшись на скамейку, принялась надевать коньки.

– Огурцы с репой совершенно не сочетаются, – заявила Карра. – Это я вам как повар говорю.

– Да твою стряпню вообще есть невозможно, – Кука упёрла крылья в бока и повернулась к вороне, – даже Кролик готовит лучше! Я ведь из-за тебя перестала завтракать в «Вороньей радости».

– Да-да, я вот тоже только дома завтракаю, не доверяю я всяким там поварам липовым, – подлила масла в огонь Хрюня.

– Вы ничего не понимаете! – завопила обиженная Карра. – То, что я готовлю, не для простых зверей. Для гурманов!

– Девочки, девочки, тише, – Прилипп замахал крыльями, – невозможно же сосредоточиться!

– А ты вообще… павлин! – рявкнула Карра, развернулась и ушла.

– Павлин в шоке, – важно заявил Прилипп, глядя вслед вороне.

– И свинья тоже, – кивнула Хрюня.

Муза только равнодушно хмыкнула.

Тем временем Зазуля притащила откуда-то столик и раскладывала на нём свой шоколад так, чтобы он выглядел как можно аппетитнее. Поблизости обосновался Бобрович с тачкой. На ней кучей свалены были различные полезные, бесполезные и даже вредные вещи: прошлогодние шишки, сломанные ёлочные игрушки, варежки, лыжные палки, битые чашки, зонтик и прочее. Бобёр ревниво наблюдал за работой суррикатицы.

– Слушай, Зазуля, – наконец заговорил он, – а давай ты и мои товары красиво разложишь.

– Вот ещё, – фыркнула Зазуля, – я специалист по шоколаду, а не по хламу.

– Какой же это хлам? Нужные вещи в хозяйстве.

– Ну-ну, – суррикатица сдула невидимые пылинки с конфет и огляделась в поисках клиентов.

Мимо торговых прилавков сновали звери, которые были одновременно зрителями и артистами. Но покупать шоколад они явно не собирались. Недалеко маячил Крысс с метлой и недобро поглядывал на Зазулю, видимо ожидая, что она станет мусорить. А когда столкнулся с суррикатицей взглядом, то неожиданно мило улыбнулся, сверкнув удивительно ровными и красивыми зубами.