– Как бы я хотел, чтобы это было правдой, – с горечью пробормотал рыцарь и вышел из комнаты.

Уллакхан, который молча ждал окончания разговора, прислонившись к колонне в полутьме зала, бесшумно выпрямился и подошёл к принцессе.

– Есть способ достать и амулет и последнее недостающее растение, – осторожно начал он.

Милолика резко повернулась к нему.

– Какой? – буквально выплюнула она, жадно вглядываясь в него.

– Я на время вернусь в эльфийское королевство – мне всё равно нужно отвести туда мой отряд, чтобы им помогли… – он на мгновение замолчал, помедлил и наконец продолжил. – Там я буду рассказывать всем подряд, что ты смирилась и перестала искать Сейгхина. Если мои подозрения верны и это наши маги помешали нам найти цветок – то может они поверят и не станут колдовать следующей весной, – он снова прервался, раздумывая. – А в это время, я попытаюсь разузнать о магических амулетах – наверняка наши маги способны изготовить такой же амулет, что и та ведьма, должны же быть какие-то свитки, описывающие процесс. Я вернусь к следующему цветению слезы феи.

Милолика молча смотрела на молодого эльфа. Было в нём что-то зловещее, что-то хищное – орлиный нос, раскосые глаза, высокие скулы, плавные и смертельные движения – любопытно, что именно он единственный остался ей верен до конца. Она согласно кивнула.

– Спасибо, – прошептала она, прежде чем он покинул комнату.

Милолика ехала по заколдованному лесу. Совершенно одна. Ей оставалось лишь надеяться, что эльфийский скакун, которого Уллакхан привёл с собой, сможет разыскать Сейгхина с помощью амулета. Это было её единственной надеждой выйти отсюда живой. Всё пошло наперекосяк с самого начала. Впрочем, не совсем с начала. Эльфийские маги действительно допустили промах, и Милолике удалось найти столь страстно желаемый цветок, а Уллакхан привёз с собой свиток с описанием как изготовить амулет для безопасного возвращения из зачарованного леса. Правда была загвоздка. Молодой маг, который дал ему свиток, не мог отказать его просьбе, поскольку за ним был долг чести, однако он так же не мог пойти против своего народа и решения принятого вышестоящими магами. Чтобы избежать противоречий, он нашёл компромисс: амулет позволит ей найти Сейгхина, но чтобы она смогла вернуться – тот должен был вернуться с ней, причём добровольно. Уллакхан убеждал её ещё раз хорошенько подумать, но она отмахнулась от его предостережений – зелье наверняка сработает, Драгомира будет посрамлена, заклинание снято и её любимый вернётся с ней – волноваться не о чём.

Однако потом положение ухудшилось. Она собиралась выехать, как только будет готово зелье, но вспыхнувший на границе серьёзный конфликт нарушил эти планы. Цветана обвинила рыцарей Милолики в провокации, последовали долгие недели переговоров, взаимных оскорблений и обвинений. Она не могла уехать в такое время, если не хотела восстания. Теперь же была уже середина лета. Уллакхан поехал с ней, только он один – она не хотела рисковать ещё чьей-то жизнью. Да и по правде говоря она уже сильно сомневалась в готовности её рыцарей следовать за ней в её поисках. Несколько дней путь через заколдованный лес был ничем не примечателен, правда она практически не могла спать посреди живых деревьев, всех тех странных существ, что населяли зачарованный лес, звуков и непонятных ночных свечений. Но позавчера, когда они проезжали мимо одного из деревьев, оно вдруг бросилось на эльфа – он едва успел крикнуть, чтобы она спасалась бегством, как его пронзили десятки мерзких скользких ветвей. И она осталась совсем одна. Милолика поёжилась, на мгновение смалодушничав, представив, что она будет блуждать по этой заколдованной чаще до тех пор, пока и её тоже не убьёт один из жутких лесных обитателей или она не погибнет от голода.

После нескольких часов езды, лошадь наконец вынесла её на живописную поляну. Милолика вздрогнула и натянула поводья – эта поляна так сильно контрастировала с ужасами зачарованного леса, что сначала она решила, что это наваждение. Небольшая уютная землянка, прекрасные цветы, поблёскивающие на солнце, кристально чистый прудик посреди поляны. На лужке перед прудом танцевала и пела женщина, окружённая феями, крохотные создания казалось разделяли её радость. Сначала Милолика даже не узнала её, а когда узнала, то застыла в изумлении – практически ничего в этой стройной, похожей на эльфийку, молодой и счастливой женщине не напоминало о чёрной королеве Драгомире. В это время дверь землянки открылась и сердце Милолики заколотилось – на пороге стоял Сейгхин. Он подошёл к женщине, какое-то время с улыбкой наблюдал за ней, а затем вдруг подхватил её на руки и закружился вместе с ней по поляне. Драгомира в ответ рассмеялась счастливым серебристым смехом. Милолика почувствовала укол ревности – он никогда не позволял себе подобного с ней. Он был очень заботлив и пылок, но их отношения обычно оставались в рамках протокола. Никаких подобных всплесков чувств. Кое-что ещё неприятно укололо её. С тех пор, как она обручилась с эльфом, злые языки шептали, что эльфы не женятся на чужаках, что он всё-таки вернётся к своему народу. Видеть то, как похожа Драгомира на эльфийку, было весьма болезненно.

Внезапно женщина вздрогнула, перестала смеяться и повернулась к ней. Её глаза расширились от ужаса при виде Милолики. Сейгхин проследил за её взглядом и тоже увидел принцессу, посерьёзнел и осторожно опустил возлюбленную обратно на землю. Оба молча наблюдали за её приближением. Какое-то время все трое просто смотрели друг на друга. С некоторым злорадством Милолика отметила, что Драгомира была так растеряна, что едва сдерживала панику во взгляде, весьма отлично от того самоуверенного надменного вида раньше. Сейгхин выглядел удивлённым и раздосадованным. Милолика поморщилась, видя как он защищающе приобнял её злейшего врага.

– Что ты здесь делаешь? – наконец проговорила Драгомира.

Брови Милолики взлетели, она презрительно фыркнула и спрыгнула с лошади.

– Не понимаю, чему ты так удивлена, ведьма, – с издёвкой сказала она. – Ты украла моего жениха, конечно же я должна была приехать и вырвать его из твоих лап.

– Разве ты не получила моего письма? – спокойно спросил Сейгхин.

Милолика яростно фыркнула.

– То, что ты написал под её влиянием?

– Я не был под её влиянием, – всё так же спокойно возразил эльф. – Она отпустила меня, когда поняла, что я не имел отношения к смерти её супруга. Я сам решил вернуться.

Принцесса вздрогнула, равнодушие во взгляде Сейгхина было невыносимым.

– Да, хм, об этом.

Она заранее отрепетировала целую пламенную речь, чтобы оправдаться в его глазах, но эта идиллическая картина выбила её из колеи.

– У меня не было другого выбора, кроме как держать это втайне от тебя. Я знала, что твоё благородство не даст тебе сделать то, что было необходимо, – она мысленно выругалась, осознав сама как глупо это прозвучало.

Эльф лишь усмехнулся с неопределённым выражением лица и ничего не ответил. У Милолики вскипела кровь. После всего, что она пережила, после всех жертв, что она принесла, в том числе и сделок с совестью, как он смел оставаться равнодушным!

– Я не верю, что заклинание с тебя снято! – упрямо воскликнула она. – Ты ведёшь себя не как ты! Вот, – она достала пузырёк с зельем. – Вот снадобье, которое вкупе с заклинанием снимет её чары с тебя. Я знаю, что ты думаешь, что ты свободен от чар, но ради нашей былой любви – выполни это моё желание, выпей его со мной! – она старалась звучать как можно убедительнее.

Сейгхин задумчиво посмотрел на зеленоватую, искрящуюся на солнце жидкость.

– Ну хорошо, – наконец проговорил он.