Сейгхин резко повернулся обратно к лошади, пытаясь скрыть выступивший румянец.

– Мда, – проворчал он, с излишним усердием снова принимаясь за мытьё лошади, – оказалось, что тебе всё-таки нужна защита от местной живности…

– Ах да, – засмеялась Драгомира, скользя взглядом по его фигуре с хитрой усмешкой. – Тогда тебе стоило бы быть повнимательнее, о мой защитник. А то ещё какие-нибудь злые водяные духи нападут на тебя, пока ты отвлечён и не в доспехах.

Она вновь поднялась и повернулась, чтобы вернуться в землянку, но вдруг покачнулась – перед глазами всё почернело от внезапной резкой боли. Сейгхин уголком глаза заметил, как она споткнулась и одним прыжком оказался рядом с ней, успев поймать её прежде чем она упала. Он осторожно усадил её и опустился на колени рядом с ней.

– Что случилось? – обеспокоено спросил он, наблюдая за тем, как она хватает ртом воздух.

Драгомире понадобилось ещё пара мгновений, чтобы отдышаться и ответить.

– Это…Это… – с трудом прошептала она, дышать было всё ещё больно. – Ничего не случилось… скорее может быть что-то исправляется…

Эльф недоумённо посмотрел на неё, она глубоко вздохнула и вставила ладонь в грудную клетку. С лёгким стоном она извлекла своё сердце – оно всё ещё было заледеневшим, сверкало на солнце как рубин. Затем, под взглядами эльфа и чародейки – оно вдруг дёрнулось, потом ещё – медленно, будто нехотя. Сейгхин обхватил ладонями руку Драгомиры, держащую сердце, и осторожно подышал на него, пытаясь согреть. Оно дёрнулось ещё раз и ещё раз, быстрее и быстрее – и несколько мгновений спустя оно утратило свой стеклянный вид и билось нормально. Драгомира вернула его на место и молча посмотрела на эльфа благодарным взглядом. Внезапно осознав, он притянул её к себе и крепко прижал к груди, целуя её волосы, шепча что-то по-эльфийски.

Большой ворон с жуткими голубыми глазами молча наблюдал за обнявшимися мужчиной и женщиной. На его перьях серебрилась тонкая ниточка, оставшаяся от нечаянной слезы.

Прошёл ещё год, прежде чем эльф неожиданно спросил чародейку о бывшей невесте.

– Скажи, – несколько нерешительно начал он одним вечером, когда они сидели на поляне у костра, любуясь чистым небом, украшенным яркими звёздами словно мантия волшебника. – Ты не знаешь, ищет ли меня ещё Милолика?

Драгомира резко подняла голову с его плеча и выпрямилась, казалось, она даже слегка отодвинулась. Она бросила на него странный взгляд, затем отвернулась, поразмыслила и наконец заговорила.

– Да, – нехотя сказала чародейка. – Ищет. – Она на мгновение остановилась. – Правда у неё возникли проблемы с одним из ингредиентов – ей придётся ждать следующей весны.

– Хорошо, это хорошо, – протянул Сейгхин с лёгкой усмешкой и снова притянул её к себе. – Не сердись, – продолжил он, целуя её и нежно гладя по щеке. – Я спрашиваю не потому, что скучаю по ней… Просто… – он остановился, не зная как выразить свою мысль словами. – Я тут подумал… Если я тут остаюсь… надолго, то мне наверно стоит сообщить своим и… Милолике, что я остаюсь добровольно… Ну, в основном, чтобы успокоить моих родителей и предотвратить возможные будущие попытки меня «освободить» со стороны эльфийских магов и … – он не договорил, – пока не произошло ничего плохого…

– Эльфийские маги пытаться не будут, – поспешно ответила Драгомира, всё ещё не глядя на него.

– Правда? – Сейгхин был несколько озадачен. – И почему?

Чародейка слегка смутилась.

– Они согласились не вмешиваться… тогда, когда… – она замолчала.

– Понятно, – странным тоном протянул эльф. – Приятно сознавать, что придворные маги так запросто оставили своего принца… – шутливо добавил он с лёгкой досадой.

Драгомира скользнула по нему взглядом.

– У них не было выбора. Я заявила право мести – древний ритуал эльфийских магов… И поскольку…

– Ты потомок Теймхнина, им пришлось с этим считаться, – кивнул Сейгхин.

Он ещё помнил, как одним морозным зимним вечером она наконец рассказала ему об эльфийской подвеске и своей матери, которая погибла, не выдержав одиночества посреди зачарованного леса.

– Если бы они не посчитались с этим, если бы они нарушили кодекс – твоё королевство скорее всего уже бы почувствовало влияние воронки. – Она какое-то время молчала, размышляя – продолжать ли, но затем решила договорить. – Это их рук дело, что Милолика не смогла найти последний цветок – они магически окутали места, где растёт слеза феи и она не смогла её увидеть.

Сейгхин погрузился в раздумья. Даже после того, как они стали парой, Драгомира предпочитала не говорить о характере её приворотного заклинания или об обстоятельствах, связанных с ним. И она совершенно не желала говорить о Милолике – так что для него это всё были новости, нуждающиеся в осмыслении.

– Ну раз они окутали их в этот раз, то кто сказал, что они не сделают это опять? – пробормотал он.

Драгомира скользнула по нему взглядом.

– Я не сказала, что они не станут этого делать, но это может не остановить её от попыток… следующей весной… и следующей…

– Мда, – протянул эльф, задумчиво поглаживая её предплечье. – Она может быть излишне упрямой. – Он поразмышлял ещё какое-то время. – Как раз поэтому и по другим причинам – я бы хотел поехать. Это многое будет значить для моих родителей – знать, что со мной всё в порядке, и мне следовало бы объясниться с Милоликой. Хотя бы для того, чтобы она перестала пытаться… – Он какое-то время молчал. – Я понимаю, что ты не разделяешь моё нежелание видеть, как ей причиняется вред, но я когда-то любил её и не хотел бы, чтобы она погибла зря… особенно из-за меня.