Но даже теперь тот ответил не сразу. Вздохнув, репортер коснулся переносицы.

— Знаете, это очень странная история, — произнес он затем. — Возможно, даже опасная. И я ни в коем случае не стал бы вас в нее впутывать, но я просто не знаю другого человека, к кому еще можно было бы с этим пойти.

Йозек был одновременно польщен и заинтригован.

— Если только я чем-то могу помочь… — робко проговорил он.

Сот Эрн посмотрел на него.

— Можете. Мне нужно добыть сведения про одного человека. И еще, — помолчав, добавил он, — кажется, за мной следят. Впрочем, это уже мои проблемы. Вас же я прошу лишь об информации. Я понимаю, что вам бы стоило хорошенько обдумать мою просьбу, но, боюсь, у нас нет для этого времени. Так что отвечайте сейчас. И, если вас не пугает то, что я вам рассказал, я был бы вам крайне признателен за помощь. Так что скажите, господин Вайс? Вы согласны?

Произнеся все это, Эрн ожидающе уставился на него.

В голове у Йозека крутилось множество вопросов, которые он не решался произнести вслух. Мысли разбегались и путались. Все это странно, думал он.

Да уж, время для раздумий явно бы не помешало, однако…

Ночной гость терпеливо ждал решения.

— Так что же вы скажите? — вновь спросил он. — Могу я рассчитывать на вас?

Не до конца уверенный, что поступает разумно, Йозек кивнул.

Утром его разбудил уличный шум. Крики, ругань, стук металла о металл. Звуки обычного в этот час оживления врывались в комнату сквозь неплотно затворенную форточку. Спустившись на кухню, Йозек быстро умылся. От щедрот мадам Ард в этот день ему на завтрак перепала овсяная каша, хорошенько сдобренная маслом, кусок ржаного хлеба и нечто бурое, что сама хозяйка именовала "кофейным напитком". Быстро разделавшись с едой, так, что едва уловил ее вкус, и предупредив мадам Ард, что вернется поздно, Йозек поспешил покинуть свое унылое жилище.

У Торговых Рядов танцевала толпа. Тысячи голосов сливались в единый, нерасчленимый гул, а тысячи тел терлись так близко, что казались неким единым существом. Голосили продавцы, нахваливая свой товар, сварливо торговались бабы, где-то верещал поросенок… В воздухе носилось не меньше сотни различных запахов. Не без труда пробившись сквозь это человеческое скопление, Йозек направил свой шаг в сторону виднеющихся над прочими зданиями шпилей Собора.

Дорогой он размышлял о вчерашнем визите Сота Эрна. Сказано было немного, но и этого Йозеку хватило, чтобы понять, что, похоже, на этот раз репортер ввязался во что-то серьезное. Однако тем интереснее было попробовать разобраться в этой истории.

Но вместе с тем внутри Йозека сидел какой-то страх: правильно ли он сделал, согласившись помочь? Кто его знает, кому Эрн заступил дорогу? Впрочем, подобные размышления носили скорее чисто теоретический характер. Йозек знал, что многим обязан репортеру. Так что, раз обещание дано, отступать теперь было некуда.

Не доходя до Королевской площади, он свернул в боковую улицу.

Здание городского Архива помещалось напротив старого казначейства, мрачного готического дома с горгулиями, где теперь располагался какой-то частный банк. Это было серое трехэтажное строение совершенно казенного вида. Производя свои научно-литературные изыскания, Йозек провел немало часов в его пыльном чреве, корпя над историческими документами и отслеживая те изменения, которые город терпел в веках.

Но теперь его привела сюда нужда в сведениях несколько иного рода.

Человека, о котором Эрн попросил его добыть информацию, звали Джонатан Нэйк. Жерденец. Около сорока лет. Нэйк содержал в Делле частную клинику, занимающуюся оказанием медицинских услуг крайне сомнительного толка.

Это все, что было известно о нем на данный момент. Эрн же хотел большего. По каким-то непонятным для Йозека причинам, он был крайне заинтересован этим господином.

Йозек принялся за работу методично. Первым делом, пользуясь алфавитным каталогом, он отыскал всех Нэйков, примерно попадающих в возрастные рамки. Их набралось около двух десятков, но среди них не было ни одного Джонатана. Потом он поднял копии свидетельств рождения, университетских архивов, актов регистрации гражданства — он проверил даже факты изменения фамилии, но так ничего и не нашел.

И чем дольше Йозек искал, тем больше убеждался, что Джонатан Нэйк был фикцией. Человеком-призраком. А это значило, что Эрн был по-своему прав, заинтересовавшись его персоной.

Потерпев неудачу с документами, Йозек взялся за газеты. Он перерыл не меньше полусотни томов подшивки, и уже, было, решил, что и тут ему ничего не светит, когда в "Слове" — августовском номере десятилетней давности — наткнулся на одну крайне любопытную статью.

Кажется, это было то, что нужно.

Используя ее, как точку отсчета, Йозек вернулся к архивам, и постепенно мозаика начала складываться.

Как и накануне, Сот Эрн объявился, когда на город уже опустилась ночь. Поднявшись к Йозеку, он, не тратя время на экивоки, сразу же поинтересовался, как обстоят дела.

— Вам удалось что-нибудь отыскать?

— Да, — ответил Йозек. — Кое-что удалось.

Подойдя к столу, он взял лежащую на нем папку и передал репортеру.

— Вот. Все здесь.

Быстро просмотрев ее содержание, Сот Эрн кивнул.

— Благодарю вас, вы даже не представляете, как это для меня важно, — произнес он затем. — Теперь я перед вами в долгу.

— Да нет, что вы, — скромно запротестовал Йозек, — о каком долге может идти речь. Вот только скажите, если это не секрет, отчего вы заинтересовались этим человеком?

Эрн задумчиво посмотрел на него.

— Это странная история, как я уже и говорил, — сказал он. — Но я обязательно вам все расскажу, когда сам разберусь до конца. Но позже. Не сейчас. А теперь мне нужно идти.

На прощание, уже в дверях, репортер крепко стиснул руку Йозека.

— Спасибо еще раз, вы действительно очень помогли, — сказал он. — До свидания.