– Я очень бояться! – прошептала она на ухо. Горячо прошептала и близко, и голову так на плечо укладывая, что даже самый толстокожий многорог что-нибудь, да ощутил.

– Всё, больше бояться некого. Отдохнём и спокойно поедем – не о том вопрос, не о том ответ, без слов понимание идёт, да какое понимание… Общечеловеческое и врождённое.

Нашарил ручку двери и осторожно сгрузил девушку на мягкий диван. Она приотпустила чуть руки, и неожиданно вновь прижалась – ого, неслабая девушка, совсем неслабая. Глазища огромные, после наружного солнца в машине почти что полумрак… "Романтика однако" – отстранённо съехидничал внутренний голос, но кто б его сейчас слушал…

Оторвались через минуту, тяжело втягивая воздух.

– Марта плохо – сожалеющим тоном сказала Жанна, поправляя мокрую майку, ничего уже не скрывавшую. И когда я с усилием отстранился, добавила совсем уж сокрушенно – а я мокро! – и шлёпнула оттянутым трикотажем по животу. И как уж ни хотелось послать всё вокруг, но нельзя. Что за жизнь, блин, девушка горячая прямо в руках, но надо блин бежать спасать кого-то… Ну разве что в этот раз никакого "мисс зе кисс", прогресс однако.

Марта была жива и в сознании, но совершенно без сил.

– Я делаю тебе проблемы – виновато пробормотала она. Пока я её фразу для себя перевёл, пока попробовал что-то в ответ завернуть… В общем, мысленно махнул рукой на всю лингвистику и дежурно выдал "но проблем". Пульс пощупал – вроде обычный. Улыбнись – улыбается, вроде не перекошено лицо. Что это было, шеф? Обморок от страха? А они что, в реале бывают? Ну, наверное, бывают…

– Поехали – потянул я и её. Она сперва подалась послушно, но вдруг упёрлась – нет-нет… Ну, было бы предложено, можете и ножками. Не развалитесь… наверное.

– Так, принцессы, ваша миссия – сесть и расслабиться. Сейчас будет кофе, еда и прочие приятности. – Вот завернул, впору гордиться своим красноречием.

– Мне нужно в душ. Очень нужно – старательно глядя в степную даль, попросила Марта.

– Мне тоже. Очень-очень! – Жанна снова шлёпнула оттянутой майкой.

– Воды мало, давайте вместе. – и видя напряжённое лицо Марты, поправился – девочки вместе.

– Плиз, одна минута, одна? – ну как на такую мольбу отказать? Тем более, что с водой я по привычке жаблюсь – кроме моих двух баков, ещё три канистры в пикапе лежат, на несколько дней точно хватит.

– Окей, Марта первая, Жанна вторая. Сейчас сделаю тент.

Заодно и дух переведу.

Пикап Жанна загнала дальше, чем надо, и это оказалось кстати, потому что он задрал нос, опустив корму и выровняв Аяврика почти по уровню. Как раз развернуть весь походный быт, как и не мотыляли мы многострадальную машинку по кустам… Укус гиены пришёлся в заднюю левую дверь и буквально сдёрнул с неё внешнюю облицовку, раскрыв каркас и потроха – листы утеплителя, покалеченный механизм стеклоподъёмника и рваную дыру на согнутой трубе безопасности. Вот уж куснула так куснула… А вообще – могло быть и хуже, и намного. Основной объём не пострадал, и даже пыли внутри не так уж много. Дверь, конечно, под замену… хотя какой чёрт замену, на что её тут менять? Разве что на водку, да и то не поменяют. Сто грамм разве что нальют, из жалости…

Ладно, все целы, машины на ходу и вообще – "не дождётесь". Точка, конец цитаты. Релинг не задет, так что душевая ширма подвешивается штатно, "два конца, два кольца, в середине болтик".

– Вуаля а-ля душе, э-э-э… – вот как на французском "девушки" – не вспомнил. Вроде у них к слову "мадмуазель" какой-то не тот смысл прицепился, как у турок к "Наташе", и не говорят они так… Но вроде понятно, кому куда и зачем.

Развернул кухонный блок, налил кофейник, зажёг. А пока греется, можно тент натянуть. Я ж не просто так крузер и деф параллельно поставил, а с учётом бивака. Хватит с нас непрерывных приключений, а то приключалка отсохнет напрочь. Встаём на днёвку, и никаких сусликов. Включая гигантских саблезубых, равно как и многорогих. Вроде из всех описаний рогачей любви их к засушливым склонам и скудным пастбищам не следует ни в каком виде. Такую тушу надо кормить обильно и питательно – вот они по густой траве и гуляют, а сюда разве что здешняя коза-переросток, малая антилопа забредёт. И гиене тут делать нечего. Есть, конечно, хищники помельче, но в машину они не вломятся. Вода есть, еда тоже пока найдётся. Устал. И девчонки устали, аж до обморока, и не только. Ну да сделаем вид, что никто не догадался, зачем ну просто необходимо персонально в душ…

Кофейник зашипел раньше, чем я закончил, но к моменту, когда повизгивающие от воды, не успевшей прогреться в теплоизолированных – на русскую зиму – баках, девушки завершили водные процедуры, я дотянул полотнище, завязал концы на машинах и создал вполне приличную затенённую площадку три на пять метров. Всё, здесь врастаем. Ещё бы с задней стороны огородить и маскировочную сетку накинуть – совсем хорошо будет. Но нету, не припас. Ничего, дорога далеко, даже если кто параллельно ей пойдёт – он по ту сторону холма пойдёт. Не шуметь, не дымить – и фигушки нас тут даже нарочно найдут.

– Всё, на сегодня работа закончена, будем отдыхать – простые фразы легко строить, но звучат они слишком уж пусто, и я попытался расцветить – Наш запас героизма израсходован.

– Я не могу быть героем – приняла всё всерьёз Марта. Вообще она снова как-то потускнела, как и не было утреннего "пробуждения".

– Я тоже не могу. Я просто не думаю о этом. И ты не думай. Когда было нужно быстро ехать – ты не думала, полный газ и вперёд, всё правильно сделала. А потом пришёл страх и испортил тебя. Я тоже встретил свой страх. Но я не стал с ним здороваться – я пустил его мимо. Страх убежал, а я остался! Понимаешь?