— Ну и как там у них? — полюбопытствовал Ромка. Лика вздохнула, уперлась ладонями в воздух и расплела ноги. Села по-человечески, улыбнулась.

— У кого?

— Ну… у хозяев там… Снаружи.

Лика помолчала, загадочно на него глядя.

— Все будет хорошо, Рома. Я спрашивала о тебе, и они сказали, что все будет хорошо…

В этот раз на Лике была коротенькая белая туника, охваченная поверху еще более короткой безрукавочкой, плетеной на манер рыболовной сети, но только с кисточками, узлами и прочим выпендрежем. По белоснежным складкам порхали цветные блики. Ромка ухмыльнулся.

— Слушай, — сказал он. — Вот ты говоришь: хозяева там — сияние… А на фиг им тогда летающие тарелки? Раз сияние…

— Тарелки — это не для них, — кротко пояснила Лика. — Это для нас. Сами они, конечно, прекрасно обходятся и без тарелок.

— Ага… — озадаченно пробормотал Ромка. Похоже, у Лики, как и у Сократыча, на все был готов ответ. — Слушай, — сказал он, — а ты сама в «конуре» что-нибудь измыслить пробовала?

Лика выпрямилась и недоуменно свела брови.

— Что значит — пробовала? Прости, Рома, но это даже как-то… обидно. Одну мою работу ты вроде бы и сам видел… Не то чтобы я придавала этому большое значение, но иногда, знаешь, хочется поразмяться, вспомнить прежние навыки… Я, видишь ли, работала художником-декоратором в драматическом театре…

— А! — догадался он наконец. — Это та кровать, что ли? Поня-атно… Декорация! А я никак не врублюсь: чего такая жесткая! А картинки уже не рисуешь?

Лика встала с оскорбленным видом, но вгляделась в простодушную Ромкину физию — и успокоилась.

— Нет, ты просто прелесть, — промолвила она, снисходительно улыбнувшись. — «Рисовать картинки» — надо же! Хотя, с другой стороны, ты прав — картинки я уже не рисую. Хозяева подарили мне иные возможности, о каких я раньше и мечтать не смела… Теперь я работаю мысленно, Рома. О своих беспомощных акварельках мне сейчас и вспомнить стыдно…

Ромка озадаченно почесал слегка опушившийся затылок. Живописью и всякой там прочей скульптурой он никогда не интересовался. Вообще в смысле искусства кругозор лопоухого хулигана был ограничен стенами дискотек.

— А дедок говорит, что хозяева тарелки на стороне нанимают, — сообщил он, чтобы хоть как-то поддержать беседу.

— Господи, — сказала Лика, в изумлении глядя на Ромку. — И ты общался с этим ненормальным?

— Ну а чего? — сказал тот. — Дедок прикольный…

— Боже мой, «прикольный»! — С притворным ужасом Лика возвела глаза к мерцающей в высоте радужной паутине. — И какую же, интересно, гадость он придумал про хозяев на этот раз?

Ромка передал, как умел, последнюю версию Сократыча.

— Ну а чего, не так, что ли? — с вызовом заключил он. — Вот ты говоришь: хозяева там… хотят, чтобы мы умнели там, добрели… становились там… — Ромка запнулся, стесняясь красивых речений.

— Возвышеннее, благороднее, — пришла на помощь Лика.

— Ага… А ломать зачем? Для физ-зарядки?

Лика опустила голову и с загадочной усмешкой медленно и грациозно прошла к гамаку. Покачнула его одним пальчиком, обернулась и снова вскинула серые свои глаза на Ромку.

— Как ни странно, и для физ-зарядки тоже, — многозначительно изронила она. — Хозяева все продумали. Но главное, конечно, не в этом. Понимаешь, Рома, ломая камушки, мы упражняем интуицию. Вот этот-твой Платон Сократыч пытается постичь хозяев с помощью логики. Бесполезно… Он истощит свой мозг, но выше собственного разумения так и не поднимется. А вот ты с твоим чутьем постигнешь непременно. Разбивать такие глыбы одним ударом… Да это он у тебя должен учиться, а не ты у него…

Ромка чуть не ежился от удовольствия. Слышать такое было крайне лестно.

— А когда ты с ним успел познакомиться? — поинтересовалась Лика.

— Да с Васькой зашли — поговорить…

— Ну и компания! — ужаснулась Лика. — Справа — псих, слева — мент… Видела твоего Ваську всего один раз. Одноклеточное существо в чистом виде! Впрочем, не берусь судить… — язвительно добавила она. — Может быть, когда один человек гонится за другим с дубинкой, между ними возникает некая духовная связь… То есть, как я понимаю, все это время ты вел с ними философские беседы, а до Маши так и не добрался?

— Не-а… — беззаботно признался Ромка.

— Ну и зря. Я согласна, что одежда — не главное в этой жизни, но раз уж нам приходится ее носить, то пусть она хотя бы будет красивой. — Лика приостановилась и озабоченно оглядела Ромку с ног до головы. — Видишь ли, в таких вот простынках у нас здесь ходят одни только алкоголики вроде Леши да еще этот твой Сократыч, А тебе нужна хорошая мелкая плетенка. Да и мне тоже…