— Ну, что ты такое говоришь? — как бы застеснявшись, произнесла Ангельда. — Это же такой древний обычай. При чём славянский обычай. Разве ты не знаешь?

— Знаю я твои обычаи, — с недоверием в голосе проговорил Вадим. — Наверное, задумала что-то. Смотри, Ангельда, доиграешься у меня.

— Ничего я не задумала, — обиженным голосом ответила княгиня. — На тебя не угодишь. Ты же сам говорил, что Волебог твой друг. Вот я и решила сделать приятное для твоего друга и оказать ему честь.

— Ладно, — недоверчиво проговорил Вадим, — попробую тебе поверить.

Волебог сидел и не мог понять, что с ним происходит. Внутри него разливалось чувство радости и одновременно сладострастной тоски, которая сжимала ему сердце и ныла в груди. Князю почему-то хотелось непрестанно смотреть на Ангельду. Это по непонятным для него причинам доставляло ему удовольствие. Волебог уже давно знал Ангельду, но никогда ничего подобного раньше не испытывал по отношению к ней. Ну, красивая женщина, умная. Ну и что. Какие у него с ней могли быть отношения? Только приятельские. Она же жена его лучшего друга. Но сейчас было всё по-другому. Волебогу казалось, что, если бы представился ещё случай, то он точно бы не удержался и вновь поцеловал Ангельду. И совсем не дружеским поцелуем. Парень уставился неподвижным взглядом на жену Вадима и сидел, словно окаменевший.

— Что с тобой, Волебог? — обратился к сыну Гостомысл и толкнул его локтём в бок. — Перестань таращиться на Ангельду. Это не прилично.

Волебог пришёл в себя и опустил вниз глаза.

— Да что с тобой случилось? — повторил свой вопрос Гостомысл. — Ты, как зачарованный какой-то. Ты не заболел?

— Я не заболел, — ответил сын. — Только мне кажется, что я…. Я, я не знаю, что со мной.

— Эй, парень, — стал догадываться отец о том, что случилось. — Ты что на Ангельду глаз положил? Ну и дела. Я раньше не замечал, чтобы она тебе нравилась. Тебе что девок мало? Выбрось это из головы. Ты меня понял?

— Не могу я выбросить её из своей головы, — пояснил Волебог. — Не получается. Думаешь, я не понимаю, что это не хорошо? Даже и не знаю, как такое могло со мной случиться.

— И слышать об этом не желаю, — возмутился Гостомысл. — Не хватало ещё, чтобы вы с Вадимом из-за бабы подрались. Всё хватит. Погуляли. Пошли домой.

Князь Гостомысл встал, подошёл к Вадиму и сказал:

— Спасибо тебе, хозяин, за угощение, за веселье. И тебе спасибо, хозяюшка за радушие и за то, что уважила меня с моим сыном. Только нам уже пора уходить. Волебог недавно вернулся из похода. Ещё и отдохнуть, толком не успел. Так что, до свидания.

— Почему ты так рано уходишь, Гостомысл? — удивился Вадим. — Посидел бы ещё. Сейчас лебедей запечённых с яблоками подавать будут. Да и бочонок с вековым мёдом у меня есть заветный в погребе. Я прикажу, так его мигом откроют. Мы ещё не выпили с тобой за нашу военную славу.

— Извини Вадим, — произнёс Гостомысл, — но сегодня и мне, и Волебогу пить уже хватит. Пойдём мы, не обижайся. Да и не на век же мы расстаёмся. Свидимся ещё. Волебог жалуется, что голова у него разболелась. Наверное, раны дают о себе знать.

— Э, нет, — злорадно подумала Ангельда, присутствующая при разговоре, — это не воинские раны мучают Волебога. Это раны другие — сердечные. Видать, зелье получилось у меня хорошее. Вот как скоро Волебога скрутило. Уж и невмоготу ему. Вон как на меня смотрит. Глаз оторвать не может.

— Уж не захворал ли Ваш сын? — с притворным участием в голосе спросила Ангельда. — Может, помощь ему нужна?

Вадим строго взглянул на жену, и она тут же замолчала.

— Да нет, ничего, — поспешно ответил Гостомысл. — Я думаю, всё обойдётся.

Князь повернулся и направился к выходу. За ним шёл Волебог с низко опущенной головой.

Гости продолжали веселиться, смеяться и танцевать. Некоторые из них уже не в силах держаться на ногах попадали под столы. Слуги князя осторожно поднимали их и отводили в комнаты, где они могли выспаться и прийти в себя. Пир продолжался.

Лишь только солнце коснулось края земли на западе, его ярко-жёлтый цвет тут же сменился на багрянно-красный. И небо, будучи до этого нежно-голубым, так же наполнилось тёмно-кровавым цветом. Птицы затихли, природа, как бы затаилась, ожидая, чем закончится столь недружелюбная встреча людей.

Дело было в том, что варяжское войско под командованием принца Трувора подошло к славянскому городу Старая Ладога. На крепостных стенах расположились дружинники из городского гарнизона и представители власти: князь Шмель, воевода Братич, купцы Кряжич и Коряга.

— Гости пожаловали, — с горькой иронией произнёс воевода Братич. — Дождались варягов. Ну, теперь начнётся….

— Да уж, эти гости не будут спрашивать разрешения, — поддержал разговор купец Коряга, — сами войдут, без стука.