Шрифт:
— Клянись мне сейчас!.. — вскрикнула она резким шепотом, — и сейчас же я отплачу за повиновение… и на всю жизнь буду твоя…
— Если так… — упавшим голосом вымолвил он, — будь ваша воля…
— Клянитесь.
— Клянусь Богом! Женюсь и все буду творить, как вы… как ты… Сусанна, указывать будешь…
— Ну, вот… — шепнула она, обвила его голову руками и прильнула горячим лицом к его лицу, губами к губам его.
X
Дней пять-шесть подряд Сусанна спускала вечером свою маленькую подъемную лесенку, и, благодаря темным ночам, Дмитрий являлся никем не видимый и удалялся задолго до рассвета. Но затем появилась луна, и свидания через балкон стали невозможны и прекратились.
Одновременно Сусанна, узнав ближе и вполне изучив нрав своего возлюбленного, поняла, что надо спешить действовать… пройдет еще неделя, две, и Дмитрий, без ума обожающий ее, все сильнее и сильнее привязывающийся глубоко и страстно, пожалуй, уже не найдет в себе воли согласиться на предложение дяди и наотрез откажется стать мужем его дочери… Он возмутится, как все бесхарактерные люди, порывисто, шумно и неукротимо.
Сусанна решилась идти объясниться с дядей и спросить или выспросить, какие его намерения. Аникита Ильич, посмеиваясь, заговорил с ней и, к ее удивлению, стал доказывать, что спешить с таким делом нельзя.
— Дело это, Сусанна, решенное, — сказал он, ухмыляясь своими ехидными губами, — решенное совсем, если не пере-решится…
— Что? — обомлела Санна.
— Все под Богом ходим и Его Святую волю творим, мудрствуя и воображая, что по своему поступаем… Гадаешь, не знаешь, что поутру будет с тобой. А коли знаешь, то не божися, прежде Богу помолися…
— Я вас, дядюшка, совсем не уразумею… — сказала Санна. — Вы что-то на уме имеете, что не хотите прямо сказать.
— Верно, угадала, моя умница… — засмеялся снова Аникита Ильич. — Я вот собираюсь дочь замуж выдавать, а вместе с нею в один день… может, я и сам венчаться хочу…
— Я желала с вами толково побеседовать о счастии Дарьюшки, — ответила она холодно. — А если вы шутки шутить хотите, то бросим беседу… И дело-то оно не мое, а ваше…
— Я, Санна, не шучу и не балагурю, — серьезнее сказал старик. — Отчего же бы мне в третий раз не жениться? Законы дозволяют три брака и до семидесяти лет.
— На ком же это вы женитесь? — уже усмехаясь, заговорила она.
— Да на той, которая от меня зачнет и нового наследника мне на место Алеши даст.
— A-а?.. Ну, это другое дело!.. — вспыхнула Санна. — Стало быть, вы уже в ожидании рождения такого наследника!
— А хоть бы и в ожидании! — усмехнулся Аникита Ильич таким голосом, как если бы поддразнивал племянницу.
— Ну, что же! Давай Бог… — раздражительно и сухо рассмеялась она.
— Обидно, что не ты?..
— Кабы была похитрее да поозорнее, так давно бы вам… подставила младенца, — презрительно выговорила Санна: — своего, да не вашего! Вот что, дядюшка! Ну, а теперь, стало быть, нашлась таковая смелая!
— Знать, чего не знаешь, нельзя, а судить да рядить о незнаемом совсем малоумно, — сурово ответил Аникита Ильич. — Не так я уже прост, чтобы меня можно было провести, особенно бабе или девке. Купец какой, заказчик, бывает, нагреет, а чтобы баба меня надула… за всю мою жизнь…
— Николи этого не бывало?.. — продолжала Санна, будто подсмеиваясь.
— Полагаю, что не бывало и быть не может…
Санна усмехнулась, тряхнула головой и подумала: «Ах, старая Кита!»
Но затем она тотчас же вспомнила, что пришла за важным делом и ничего не добилась.
— Стало быть, неведомо, дядюшка, — сказала она, меняя голос на серьезный и деловитый тон, — неведомо, когда вы с Дмитрием Андреевичем толковать будете.
— А тебе-то что же? — вдруг произнес старик отчасти с нетерпением.
— Мне? — ответила она, не зная, что сказать.
— Да, тебе. Подумаешь, тебе замужество Дарьюшки к спеху… понадобилось…
— Стало быть, вы мне дозволите? — вдруг вырвалось у Сусанны. — Дозволяете сказать Дмитрию Андреевичу, что он может отложить попечение и собираться.
— Куда?!
— Куда! В столицу… в полк… Его отпуску скоро конец. Он с вами смущается говорить, а со мной изъясняется откровенно.
Он у меня спрашивал, может ли он надеяться, что приобрел ваше расположение, и будете ли вы согласны, если он… ну, если посватается…
— Это не его дело!.. Я этих новых порядков не жалую… — вдруг сердито заговорил Аникита Ильич. — Выдумали! Скоро девки сами за себя заговорят: «Иду, мол, я за тебя замуж»… Будь жив и будь здесь его отец, иное дело, а коли он один, то должен молчать, пока я не заговорю…
— А если ему к сроку надо… в полк… — возразила Санна. — Что же он будет здесь сидеть? Он приехал вам представиться. Вы так его приняли, что вся Высокса считает его нареченным Дарьюшки… Наконец Алешины комнаты приказали устраивать… Всякому понятно, дядюшка. Не мудрено, если и ему, Дмитрию Андреевичу, пришло в голову то, чего он и в уме не имел, едучи сюда.