— Если скажу, что с тобой был мой дебют, поверишь?

Я прервала наш визуальный контакт, уткнув взгляд в папку.

— Как будто тебя и в самом деле волнует, верю я или нет, — пробормотала я себе под нос, впрочем, прекрасно зная, что была услышана.

— Мы когда-нибудь сможем нормально общаться, Яна? — опять эта сбивающая меня с толку мягкая интонация в его голосе. Что, на хрен, за человек-загадка, у которого настроение меняется со скоростью света?

— Это вряд ли. Боюсь, мы вкладываем слишком разный смысл в понятие нормального общения.

Нас прервал очередной звонок, и Рамзин включился в работу, а я решила, раз уж меня настигла такая честь, то попробую изучить и вникнуть. Хотя бы из желания досадить Аните.

В папке оказались файлы и флешки. Почитав, я поняла, что это коммерческие предложения от всевозможных, можно смело сказать, изобретателей, которые искали того, кто готов вложить средства в разработку их идей и прототипов. На самом деле назвать меня сведущей в технических вопросах нельзя было уж точно. Я подняла глаза и встретилась с наблюдающим за мной Рамзиным.

— Какие-то проблемы? — спросил он.

— Рамзин, я ни черта не понимаю в технике и всяких там концептуальных проектах, или как их там, — вздохнув, сказала я. — Это что такая изощренная манера прозрачно намекнуть, какая я дура?

— Яна, посмотри внимательней. Анализ технических и финансовых вопросов уже сделан моими соответствующими отделами. От тебя я хочу другого. Просто посмотри и скажи мне — на твой неискушенный взгляд будет хоть что-то из этого пользоваться спросом и стоит ли в это вкладываться.

— И ты доверишься моему мнению?

— Вполне. Ты умная и, как я теперь понял, умеешь прекрасно адаптироваться в новых и не всегда комфортных для тебя условиях. Это подразумевает определенный нестандартный тип мышления. Именно то, что нужно в подобных вопросах.

— Лесть тебе не поможет, — буркнула я, возвращаясь к изучению документов и вставляя в ноут приложенную флешку. Да, ноутбук у меня на столе был. Но вот доступа в сеть, само собой, — нет.

— Это не лесть, а непредвзятое мнение.

— Ты спишь со мной, так что не стоит говорить о непредвзятости.

— Вот именно, что только сплю. Так что на данный момент я более чем беспристрастный судья, — кривовато улыбнулся Рамзин, и я в последнюю секунду остановила свои уже растягивающиеся в ответ губы.

Как ни удивительно, но меня затянуло изучение порождений чужой креативной фантазии настолько, что Рамзину пришлось дважды позвать меня на обед. Никогда не думала, что мне может понравиться заниматься чем-то в этом роде. За обедом мы с Рамзиным даже обсуждали кое-что из того, что произвело на меня впечатление, и даже поспорили. А потом меня вдруг накрыло осознание, что когда мы не касаемся вопросов наших взаимоотношений, то вполне себе непринужденно общаемся, и Рамзин может быть приятным и интересным собеседником. Мужчина, внимательно наблюдающий за мной во время разговора, словно прочел эти мои мысли, уловив паузу, когда я себя одернула, и усмехнулся в своей самодовольной манере, что тут же вернуло меня к реальности. Остаток дня прошел в том же режиме. Приходили и уходили какие-то люди, но Рамзин даже, кстати, ни разу не обратился ко мне с просьбой сделать кофе. Просто продолжал наблюдать за мной неотрывно, словно хищник, отслеживающий свою добычу, которой он позволил отойти на достаточное расстояние, потому что точно уверен, что деться ей некуда. У меня создалось по крайней мере именно такое ощущение. Вполне возможно, что у нас опять какая-то долбаная смена правил, а я и прежних-то еще не выучила. Когда у меня уставали глаза, я развлекала себя наблюдением за работой его начальственного величества и раз за разом как-то отстраненно отмечала, что не вызывает Рамзин у меня тех эмоций, что были еще вчера. И мужик тот же, и движения и гримасы прежние, но вот не накрывает меня та самая волна. Ага, видимо, штиль настал. Полнейший.

Так как будто внутри заклинил какой-то механизм и ни с места. Интересно, это теперь навсегда или только на время? И чем для меня будет чревато это, когда Рамзин поймет, что я больше не превращаюсь в озабоченную неадекватку от одного только его пристального взгляда? Может, тогда ему просто станет неинтересно со мной, и он отправит-таки меня домой. Только хочу ли я вернуться? Нет, не в отцовский дом и не к той жизни, что я вела, живя там. Вот только кому я теперь нужна в целом свете, если даже Семка обо мне не помнит? Странно, раньше меня такие мысли не посещали. А может, я от них просто весьма искусно пряталась?

После работы мы почему-то поехали не домой, а в другую сторону.

— И куда мы? — решила поинтересоваться я.

— Я же обещал тебе показывать город. Вот сегодня и начнем.

Начали мы с частного музея часов. Когда мы выбрались из машины перед не особо примечательным четырехэтажным зданием без всяких украшений, я ничего захватывающего не ожидала. Мы по пути сюда проезжали мимо гораздо более интересных, явно старинных строений с затейливыми башенками, остроконечными разноцветными крышами и причудливыми окнами и барельефами. Но внутри мы попали в совершенно потрясающее царство времени -

пойманного и отмерянного людьми с помощью самых разнообразных творений рук своих.

Обилие форм, в которые было облечено человеческое желание сделать время вполне материальной величиной, поражало. Были тут и грубые массивные часы, похожие на булыжники, и утонченные штучки,

напоминающие больше золотое или серебряное кружево. Напольные, настенные,

карманные, наручные. Простые,

инкрустированные и скорее уж похожие на ювелирные украшения нежели на приборы для измерения времени. Эмалированные, с портретами владельцев или их любимых,