– Так что стряслось-то?

– Приходил Астроном, потом его подстрелил Резников и он угнал мою машину.

– Петрович промазал?

– Выходит так... машина сгорела, Астроном исчез... могу показать, то что наружка записала.

– Давай. Я хоть посмотрю на героя последнего времени, может, признаю. Тогда чайник ставишь ты, я там пачку печенья, случайно уцелевшею, после нашествия саранчи обнаружил...

– Сейчас сделаем.
– Игорь включил запись и пошел заваривать свежий чай.

К любому делу нужно относиться ответственно, или требовать этого от других, иначе незачем за него браться, да и поручать его кому-нибудь. В общем, довольно большая часть дел должна быть сделана. Не все, конечно, но заваривание чая отчетом не заменишь..

– Ты сам эти записи просматривал?

– Зачем? Я был очевидцем.

– Тогда давай посмотрим момент, когда Мишка пошел искать свои портки...

– Ну, и?

– И ну! Вот он кладет удостоверение в карман, а вот рука его уходит в сторону из кадра... что-то он там прицепил.

– 'Жучок' наверное, или бомбу... супер-пупер.

– Ненаучная, какая-то у тебя терминология, Игорек, хоть ты и бывший сотрудник НИИ. Пойду-ка я посмотрю, что за подарочек он нам оставил.

– Смотри, чтобы не шандарахнуло.

– Жизнь коротка как афоризм, и также порой и не умна, и не смешна... Чему быть - мимо того не пройдешь. Инструмент в доме имеется? Пассатижи, к примеру?

– Вот, остатки пинцета могу предложить.

– Спасибо, - поблагодарил Тимофей, доставая из-под штанины метательный нож, впрочем, пинцет он тоже взял.

Громко выдохнув, Тимофей вышел из квартиры, закрыл за собой дверь, потом, как бы вспомнив что-то, обернулся и зацепился взглядом за лишний гвоздик в окантовке двери. Без лишних раздумий, он сильно ударил по шляпке рукояткой ножа, а потом подковырнул острием. Чужое имущество звякнуло о кафельные плитки площадки. Аккуратно подцепив оплавленными кончиками пинцета, Тимофей почтительно на вытянутых руках вынес добычу во двор и торжественно бросил в открытый канализационный люк. Ничего не произошло.

– И то ладно, - сам себе прокомментировал произошедшее разведчик.
– Там-то картинка, пожалуй, поразнообразней будет.

– Я полагаю, что он оставил этот загадочный предмет, чтобы вернуться? Примета такая есть...

– Есть, Тима, но это для монеток в фонтане, хотя, вернуться он, конечно, планировал. Ему нужно было отследить приходящих-уходящих и вычислить меня.

– Ну, это ему долго бы ждать пришлось. Значит, твои идеи живут?

– Пока я жив, но не процветают. А вот и Михаил Григорьевич с работы возвращается, но без пакетов, поэтому или тебе идти в магазин, или наступит период воздержания. Миш, все нормально?

– Штатно, только я, когда тут разоблачался бумажник где-то положил, - Михаил быстро осмотрел комнату, - да вот он. У вас без происшествий?

– Почти.

– В смысле?

– В том смысле, подполковник, что территорию после событий нужно зачищать.
– Тимофей укоризненно посмотрел на друга.

– Разведка при просмотре документального боевика, заметила лишнее движение у водопроводчика. 'жучок' он нам оставил. Тимофей отправил его в канализацию.

– Ну, у литераторов фантазия всегда из ряда вон.

– Жаль... а я думал, что он борец за чистоту человечества. Полдня, проведенные в библиотеке...

– Тимофей, зачем такие жертвы?

– Смейтесь-смейтесь! Нас обложили со всех сторон и начали разъедать изнутри. Скоро они объявят себя высшей ступенью развития человечества.

– Это ты про кого?
– озадачился Михаил, рассматривая крошки, оставшиеся от печенья.

– Это я про сексуальные меньшинства. Пока меньшинства.

– У тебя, Тимофей, мания всеобщего нравственного падения.
– Михаил был несколько раздражен.

– Так я просмотрел все эти заявления ватиканские, ооновские, прочие разные и вы будете мне доказывать, что это не заговор?

– Не будем. Тима, это хуже чем заговор, - откликнулся из своего кресла Игорь

– В смысле?
– от неожиданности Тимофей сбился на чужой шаблон.

– Привыкание к ненормальному, которое превращает его не только в норму, но даже и в моду, эдакий изыск, понимаете... тут уже не повернешь. Возможно, они в этом видят дополнительную харизму...

– Это от слова харя?