Бесс почувствовала на своих щеках тепло больших рук, ладони стоящего перед ней мужчины обхватили ее лицо и повернули к себе. В тот же миг страх исчез, внутри сделалось легко и просторно, как если бы одно прикосновение вынуло из груди все то лишнее, что там хранилось, позволив сердцу беспрепятственно танцевать в огромном зале.

— Ты свободна?

— Для тебя всегда, — ответила она.

— Бесс, — позвал Вильям, сокращая между ними расстояние.

Она не отозвалась, просто не смогла произнести ни слова, забралась в машину и села на диван рядом с водительским местом. Но молодой человек кинулся к открытой двери.

— Что это значит? — воскликнул Вильям. — Кто он?

— Я потом тебе позвоню, — пообещала девушка.

Он посмотрел на цветы в своей руке, затем на нее — в зеленых глазах отпечаталось глубочайшее разочарование. Пышный букет выскользнул из пальцев и упал на асфальт.

Хорошенькие личики бархатистых бутонов уткнулись в пыль, а молодой человек, едва слышно сказав: «Не надо… звонить», зашагал прочь со стоянки.

Бесс встрепенулась:

— Вильям, подожди! — Она хотела выскочить из машины, но на колено ей легла теплая ладонь.

Молодой человек обернулся. Глядя в его глаза, девушке показалось, что ее разрывают — больно и беспощадно, рвут как лист бумаги.

— Уходи, мальчик, — произнес Ювелир.

Вильям гневно прищурился.

— Бесс, ты этого хочешь? Мне уйти?

Девушка растерянно моргнула. Казалось, ей кричат в оба уха, но в одно «Да», а в другое «Нет».

Сама же она толком не понимала, чего хочет в данный момент. Когда только увидела открытку на руле, она хотела увидеть Вильяма. Она радовалась встрече с ним, желала его поцелуев и ласк, неустанно думала о нем. И эти мысли все меньше и меньше мешали ей, и уже почти не пугали — даже нравились.

Увидеть Ювелира она не ожидала. Но и сказать, что забыла о нем, не вспоминала, просто не могла. Напротив, с тех пор, как в ее жизни появился Вильям, Ювелир посещал ее мысли все чаще — со звериной настойчивостью вторгался в них и, как ей казалось, наводил там порядок.

— Я хотела бы тебе позвонить позже, — наконец произнесла Бесс. — Я давно не видела этого человека и должна побыть с ним.

— Должна? — переспросил молодой человек. — Кому должна?

Ювелир перегнулся через нее и захлопнул дверь, так и не позволив ничего ответить.

Машина тронулась с места и, разворачиваясь, наехала колесом на букет роз, так и оставшийся лежать в пыли.

«Газель» мчалась по ночному шоссе, в салоне стоял полумрак, рассеиваемый светом огоньков на приборной панели.

— У тебя появился друг? — спросил Ювелир.

— Нет, — поспешно покачала головой Бесс, а помолчав, неожиданно для себя призналась: — Да. Думаю, да. Это плохо?

На его лице ничего не изменилось, только желтые звериные глаза вспыхнули и погасли.

— Ты любишь его? — обманчиво мягким голосом продолжил он допрос.

— Люблю? — Она нервно засмеялась. — Нет. Наверное, нет.

— Хорошо, — улыбнулся тот.

Девушка отвела взгляд. Она помнила его улыбку — та походила на волчий оскал — пугающая, прекрасная и опасная. Бесс сложила на коленях ладони вместе.

Ей было двенадцать, когда снежной зимой он подошел к ней на детской площадке. Девочка кружилась на карусели, мальчишки раскрутили ее сильно-сильно, и она сидела, запрокинув голову назад, и смотрела на то, как в небе кружатся снежинки. Те падали на губы, Бесс жадно слизывала их, ее черные длинные волосы развевались на ветру.

А он остановил карусель, подал ей руку и сказал:

— Мне многому предстоит тебя научить.

Она совсем не испугалась, у нее не возникло желания убежать от него, как и не возникло мысли спросить, кто он такой. Все это словно не имело никакого значения.

Спросила лишь:

— Как тебя зовут?

— Ювелир, — ответил тот.

— Просто Ювелир, и все? — удивилась девочка.

— Именно так.

Чуть позже она сказала ему, что станет звать его Велли. Он позволил.

А до того, забрав девочку с площадки, привел в квартиру на Швецова, где сейчас жили его кореша и куда она частенько ездила. На ее наивный вопрос: «Мы будем пить чай?» — седовласый мужчина ответил:

— Чай — это скучно. Мы будем пить грех.

В то время ей уже было известно, что может произойти между мужчиной и женщиной. Отец, конечно, пытался объяснить на птичках, но еще до его первой попытки в подвале детского сада она с дружками нашла журналы сторожа и колоду карт. Лучшего пособия и придумать было невозможно.

Предложение раздеться ее не шокировало. Скорее показалось захватывающим, вызвало приятное волнение в животе и щекочущее тепло между ног. Ювелир разделся сам и, видя, что она не спускает завороженного взгляда с его восставшей плоти, пообещал: