— Игорь! — окликнула сзади Нина Павловна.

Игорь оглянулся. Нина Павловна шла тропинкой из-за школы, от своего домика, и вела за руку молодого мужчину в коротком черном пальто и узких лакированных черных ботинках. Молодой мужчина весело смотрел ей в лицо, говорил что-то, жестикулируя свободной рукой, словно наматывал на растопыренные пальцы пряжу.

— Игорь, — сказала Нина Павловна, — отвези его, пожалуйста, на Олений остров к пароходу, ему нужно в город. Дай ему весла, и пусть он сам гребет, а то он здесь совсем разленился.

Молодой мужчина улыбнулся; сначала улыбнулся, как улыбаются все, а потом еще — одними глазами.

— Вас зовут Виктор Николаевич? — спросил Игорь.

— Да, — сказала Нина Павловна.

— Виктор меня зовут, — сказал молодой мужчина и опять улыбнулся Игорю небольшими синими глазами сквозь прямые черные ресницы.

— Я и сам догребу, — сказал Игорь, — вы только садитесь.

Теперь от солнца и от ветра озеро стало фиолетовым. Волны, холодно и жирно поблескивая, шли широко, длинно и шумели в сухих тростниках под берегами. Ветер был сильный, он шел порывами, и с каждым порывом от него пахло то окунями, то листвой. Лодку высоко раскачивало. Здесь и там на воде сидели чайки, их тоже качало.

— Кто вы будете? — спросил Игорь.

— В каком смысле?

— Что вы на свете делаете?

— Вот видишь, приехал на остров.

— На остров может всякий приехать.

— А что же я, по-твоему, на свете должен делать?

— Ну пароходы, или самолеты, или баллистические ракеты.

— А если я просто учусь?

— Неужели все еще учитесь? — удивился Игорь.

— Я учусь делать самолеты. В институте.

— Я тоже пойду учиться делать самолеты.

— Давай. Тогда уж, видно, мне придется учить тебя этому ремеслу.

— Меня отец научит. Он летчик, — сказал Игорь, правя рулем за мыс, откуда до Оленьего острова рукой подать. — А где такой институт есть?

— Такой институт есть в Москве.

— А в какой стороне Москва? Мы в школе определяли, да я забыл.

— Вон там, запомни. Если в полдень смотреть, то как раз в обратную сторону от тени.

— Теперь уж запомню. Прямо вот за Оленьим островом, — сказал Игорь, выводя лодку на средину разлива.

Лодка вышла на разлив и высоко заплясала на волнах, так что стало казаться, будто она раскачивается в небе.

Виктор греб молча и медленно рассматривал далекие острова. Он рассматривал острова и о чем-то думал. В небе высоко стояло солнце. Солнце было неяркое, осеннее, белое. И, чуть полузакрыв глаза, Игорь тоже начал медленно размышлять об островах.

Островов много. На широком разливе, где ходят катера, лежит остров, длинный, поросший березами и соснами. И если смотреть на него издали навстречу широкому солнцу, то похоже, что растут на острове пальмы. Это Гавайи. Немного в стороне торчат из воды голые крутые камни, на которых вечно сидят чайки. Само собой разумеется, что это — Белый остров птиц.

Много забавного можно придумать о каждом из островов, но чего это просит Виктор? Игорь приоткрывает глаза. Виктор просит его сесть на весла. Игорь садится.

Виктор начинает раздеваться. Он кладет на дно лодки свое коротенькое черное пальто, расшнуровывает ботинки, и все, что он с себя снимает, снимает с такой решительностью, будто хочет бросить в воду. Но в воду он ничего не бросает. Он присаживается на корточки в конце кормы и тихо, без толчка, головой вниз сам уходит в озеро.

Тело его мгновенно становится красным. Он выныривает, складывает руки на груди, упираясь пальцами под мышки, чуть подгибает ноги и медленно начинает поворачиваться, стоя в воде. Он крутится в воде с полузакрытыми глазами, как бы что-то припоминая. Потом он плывет к небольшому гранитному острову. Он плывет хлестко — чувствуется, что вода ледяная, — выбрасывая руки далеко вперед, словно хочет ухватиться за остров.

Игорь гребет следом. Перед самым островом Виктор ложится на спину, складывает руки на груди. Он плывет, быстро работая одними ногами. Так спиной он и въезжает на плоский пологий берег, тронутый мхом и лишайниками. Виктор вскакивает, прохаживается по берегу, сильно взмахивая руками. Потом он отдирает от камня небольшую полосу лишайника и держит ее на ладони, как краюшку. Краюшка плотная и матово-серебряная. Из нее торчат какие-то восковатые стебельки.

Игорь подгребает к берегу, а Виктор сажает с ладони краюшку на воду, и течение несет ее вдаль.

Игорь подает одежду, Виктор одевается и садится на весла. Он сильными широкими ударами быстро уводит лодку от берега. Потом останавливает весла так, что они повисают в воздухе, и говорит:

— Ты спрашивал, что я на свете делаю. Видишь? — Он показывает глазами на маленькую краюшку лишайника, издали уже похожую на островок. — Разве не остров?

— Остров, — соглашается Игорь, — как Гавайи.

— Гавайи не Гавайи… А вообще это — остров Счастливой улыбки.

— Надо поспешать, — говорит Игорь, — кажется, уже катер слышно.