Шрифт:
– Людёв-людёв!
– передразнил Геронтий огнетворца.
– Хоть бы правильно говорить научился, что ли, зомби таллайский!
Кузар в ответ обиженно засопел. По всему, он был обидчив, как и большинство таллайцев. А уж ругать его "таллайским зомби", Геронтию и вовсе не стоило, потому что для таллайца это одно из худших оскорблений. Геронтий сообразил, что погорячился и примирительно махнул рукой:
– Ладно, не сопи, смотри только, чтобы к вечеру докончили! Вряд ли железо будет раньше.
Они вошли внутрь цеха и осмотрелись. Если наружные стены выглядели не очень презентабельно, то внутри всё было уже отлажено как надо: печи, пяток прокатных станков, несколько разных форм для литья. Правда, громадные кучи угля, громоздящиеся с одной из сторон цехового помещения несколько портили впечатление, но Геронтий не обратил на это внимание. Уголь всё же был не мусором, а вполне необходимым топливом.
– Что скажите?
– спросил он, обращаясь к Нику с Магирусом.
– Да вроде всё на месте, - ответил Ник, бросив беглый взгляд на оборудование "литейки".
– Но меня всё же беспокоит, как будет осуществлять распил монолитных конструкций на более мелкие детали. Среди техники, как я понял, будет много брони. А бронированная сталь плохо поддаётся резке...
– Это уже не твоя задача, дорогой мой...
– Геронтий подошёл к одному из прокатных станков и поскреб пальцем каток, словно желая проверить, настоящий ли он, не из папье-маше ли.
– Это задача другой команды. Ты мне лучше вот что скажи: сколько надо накатать листов и сколько именно отлить арматуры, чтобы качественно сформировать передатчик?
– По любому нужно с запасом!
– заволновался Ник.
– Думаю, пополам того и другого!
– А ты как думаешь, эллизорец?
– обратился Геронтий к Магирусу.
– Да, запас необходим, - сказал Магирус. Какая-то смутная мысль всё это время не давала ему покоя, но он никак не мог окончательно проявить её в своём сознании.
– Только не это главное... Всё будет зависеть от соотношения степени проводимости с одной стороны и прочности материала с другой.
Кузар, стоящий рядом, вдруг хихикнул, инстинктивно дёрнул себя за рыжую бороду и сказал:
– Ага! Вот-вот! Со-о-отношение! Пойди, угадай тут!
Геронтий мрачно посмотрел на сталевара, но обратился к Магирусу:
– Так ты ж с командой... вон с ним...
– махнул он в сторону Ника, - расчёты уже сделали, так ведь? И это... как там, ци... цине...
– Циментировать!
– услужливо подсказал Ник.
– Да... ци... циментировать будете?!
– продолжил Геронтий.
– Так оно. Будем, разумеется, как и полагается у профессионалов!
– сказал Магирус.
– Не такая уж хитрая штука!
– Ну, а этот "хозяин огня", - кивнул Геронтий в сторону Кузара, - в циментировании соображает?
Магирус пожал плечами: с Кузаром он раньше дела не имел, с ним общался Ник. Тот и ответил:
– Да, я уже всё ему объяснил и показал! Интуитивно он всё понимает! Думаю, справится!
– Интуитивно?
– Геронтий задумался. В конце концов других специалистов у него не было. Да и, на самом деле, Кузар, хоть и выглядел слегка придурковато, являлся лучшим кузнецом-литейщиком, можно даже сказать - единственным лучшим. Все остальные, быть может, так не сопели и говорили более складно, однако же в качестве специалистов в столь горячем деле никуда не годились.
– Ладно!
– начальник тайной полиции махнул рукой и направился к выходу.
– Будем считать, что всё сделано, всё налажено! Но смотрите у меня, если что не так, спрошу по всей строгости!
Снаружи ветер бил сильней, чем еще десять минут назад. За воротами завода, Геронтий деловито кивнул, направляясь к своей пролетке, потом остановился, глядя на небо: откуда-то с запада пока ещё тонкой, но устрашающе-чёрной полосой надвигалось нечто со стремительными огненными всполохами. Зимняя гроза? С чего бы? Геронтий метнул взгляд на своих недавних собеседников: вместе со стражником Ник и Магирус тоже молча смотрели на небо. Геронтий подумал, что он забыл ещё о чём-то спросить у этих учёных, но так и вспомнил - о чём.
– Давай к Сарторию!
– крикнул он своему вознице, забираясь в пролётку.
– И поспеши! А то, вон, невесть что надвигается!
Магирус со стражником молча уселись в дрожки. Ник оглянулся на сталеплавильный цех и вздохнул, подумав, что не сносить ему головы, если выплавка будет неудачной.
Да и проклятая совесть продолжала мучить.
Г лава ТРИНАДЦАТАЯ
"ЗЕЛЁНКА" ПРОБУЖДАЕТСЯ