— Именно это меня и беспокоит.

— Что вы хотите этим сказать?

— Понимаете, я совершенно случайно узнал, что она находится под особым наблюдением. Она в состоянии тяжелой депрессии, а отказ от общения чреват…

— Понимаю. Я сама думала об этом. Но Клара никогда так не поступит. Мне кажется, сейчас она принимает на себя всю тяжесть горя, а потом понемногу начнет с ним справляться.

— Самоубийство становится неожиданностью именно для близких, им не приходит в голову ждать такого конца.

Сабрину удивило мрачное предостережение.

— Вы хотите меня напугать?

— Да. Я не настолько хорошо знаком с Кларой, чтобы оказать ей дружескую поддержку. К тому же уезжаю на несколько дней в командировку. Но уверен, чтобы справиться, ей необходимо чувствовать, как любят ее близкие ей люди. Знать, что они в ней нуждаются.

— Клара знает, что может на меня положиться.

— Замечательно. Но хорошо, если бы, рядом с вами был и еще кто-то.

— Вы знаете, Клара необщительный человек. Кроме меня, у нее нет подруг.

— А родные?

— Ее мать не способна понять, что происходит. А Кевин навещает сестру каждый день. Как обычно, играет в непрошибаемого, но потрясен до глубины души. Клара и с ним не разговаривает.

— Главное быть с ней рядом, когда… Когда врачи отключат Габриэля от аппарата.

— Я слышала, что это произойдет через три дня.

Габриэль принял информацию к сведению. Она не противоречила тому, что он знал и сам. Тогда-то Клара и попытается его догнать.

— В этот день ее нельзя оставлять ни на секунду! — воскликнул он.

— Да, конечно. Я отпрошусь и буду сидеть рядом с ней.

Габриэль повесил трубку и почувствовал, что ему стало немного легче. У него возник план: в день его смерти Клара ни на единую секунду не должна оставаться одна, чтобы не совершить непоправимого.

Кевин не отвечал на звонки, и Габриэль решил повидать его, а заодно поговорить с мадам Астье.

Он был мало знаком с братом Клары. Клара делилась с Габриэлем своими тревогами относительно Кевина. Он внезапно бросил учебу, связался с парнями из их квартала, избегал сестру, не желая слушать ее упреки. Несмотря на это, она каждый месяц подкидывала ему немножко денег. Габриэль познакомился с Кевином на спектакле, который давала Кларина танцевальная группа. Молодой человек пришел с крайне вульгарной девицей в кричащем наряде, говорящей на сленге, держался высокомерно и ушел, не дожидаясь конца представления.

Второй раз Габриэль увидел его на празднике, который устроил в честь Клариного дня рождения. Габриэль знал, что у Клары мало друзей, и рассчитывал ее порадовать обществом брата. Кевин появился только в конце вечера и держался холодно. Клара всячески старалась расположить их друг к другу. Габриэль со своей стороны тоже приложил старания, и Кевин мало-помалу оттаял. Молодой человек был чувствителен, уязвим, но защищался грубыми манерами парня из предместья. Габриэль сумел понять, что хулиган и дебошир — только маска, что паренек страстно привязан к сестре, которая всегда любила его и оберегала.

Габриэль не спеша шел вдоль длинного ряда домов. Странное зрелище: совершенно одинаковые громадины, ощетинившиеся сотнями антенн-тарелок — единственным украшением фасадов. Сердце его сжалось при мысли, что Клара выросла в таком безотрадном квартале. Он представил ее маленькой девочкой, потом девушкой. Горделивая, изящная, она мчится летящей походкой танцовщицы по унылым улицам, провожаемая хищными взглядами парней.

Вот и дом, где живут Астье. С гулко бьющимся сердцем Габриэль поднялся на нужный этаж и остановился перед квартирой. Здесь он никогда не был. Не был знаком с матерью, знал, что Клара в непростых с ней отношениях. Она и сама навещала ее нечасто, но обязательно раз в неделю звонила, скорее из чувства долга, чем по сердечной привязанности, и каждый раз после телефонного разговора погружалась в молчание, сродни депрессии, не допуская Габриэля к этой стороне своей жизни.

Он позвонил, и через несколько минут ему открыла дверь немолодая женщина. Габриэль вздрогнул: перед ним стояла Клара в будущем — такой она стала бы, если бы они старели вместе. Клара в шестьдесят лет, рано постаревшая и неухоженная. Спутанные седые волосы висели по обеим сторонам лица, морщинистая кожа, мешки под глазами стерли черты и выражение. Мать Клары подняла на него равнодушный взгляд и ждала, что он скажет.

— Добрый день. Простите, что беспокою… Я… Я хороший знакомый Клары.

Женщина не стала дожидаться продолжения, повернулась и, волоча ноги, поплелась в комнату. Габриэль счел это приглашением следовать за ней. Он вошел, закрыл за собой дверь и пошел за мадам Асгье. Она уже сидела в кресле напротив балконной двери, словно решила полюбоваться открывающимся оттуда видом, но там виднелся лишь унылый ряд домов, и она столь же уныло смотрела на него.

Потоптавшись, Габриэль сел на диван. Он ждал от Клариной матери вопросов, любопытства, но она, похоже, успела забыть о его существовании.