— Что это? А, Ворон? — указывая рукой в небо, спрашивает Олег. — Летучие мыши вылетели на охоту?

— Они самые, однако. Оголодали за день. А теперь всяких ночных насекомых усердно лопают.

— Гав, — тихонько подтверждает Найда.

— Будем выплывать?

— Пожалуй, однако, — немного помолчав, отвечает Костька. — Берём со дна лодки вёсла…. Аккуратней, Красава. Чуть, однако, вёсельной лопастью мне по лбу не вмазал.

— Извини, конечно.

— Светлая Небесная Тень тебя извинит, однако. Может быть. Если, однако, заслужишь…. Отталкиваемся вёслами от илистого дна и выводим лодку на чистую воду. Ещё. Ещё. Достаточно, однако. Кладём вёсла обратно…

Лениво и сонно — на самых малых оборотах — тарахтит старенький подвесной мотор. Лодка уверенно выходит из островной протоки и, якобы никуда не торопясь, устремляется поперёк речного течения.

«Ага, постепенно смещаемся, планомерно переходя из одной речной петли в другую, к востоку», — отмечает Олег. — «И это понятно: полигон «Кура», как раз, на восточном берегу Камчатки и располагается…. Так-с, прошли очередной речной поворот, и впереди неожиданно замаячили крохотные жёлто-оранжевые точки — всего три штуки. Что это такое? Ночные костры, горящие на территории полигона? А, собственно, зачем? Не понимаю, хоть убей…».

Мотор затихает.

— Дальше, однако, на вёслах пойдём, — говорит Костька. — По-тихому, значит…. Что, интересуешься, за костры? Сигнальные, однако.

— А кому они сигналят? И о чём?

— Каждому, однако, о своём. Как и полагается. Одним: — «Подплывайте, соратники по бизнесу, давно вас ждём…». Другим же, наоборот: — «Проплывайте мимо, морды и хамы речные. Пока, однако, не отгребли — по самое не балуйся…». Диалектика, однако…. Не зевай, Красава. Вставляй вёсла в уключины, разворачивай лодку носом к берегу и греби. Только, однако, без излишнего фанатизма. То бишь, размеренно и тихо греби. Совсем без «плесков».

— А куда править-то? — уточняет Олег.

— Мы, однако, должны пристать к восточному речному берегу, не доплыв до крайнего костра примерно полтора километра. Да ты греби, греби. Если что, однако, я подскажу…. Правым веслом отработай чуть сильнее. Ага, достаточно. Теперь равномерно обеими греби, однако. Раз-два, раз-два…. Найда.

— Гав?

— Когда окажемся на «полигонном» берегу, то ты, однако, не шуми. И гавкать больше не надо. Совсем. И от нас с Красавой далеко не отходи…. Договорились, однако?

— Гав.

— Ладно, поверю…

Заострённый лодочный нос — с едва слышимым скрипом — мягко тыкается во влажный песок пологой речной косы.

Олег выпрыгивает на берег. Найда следует за ним. Вокруг — сплошная и бесконечная темнота, лишь слегка разбавленная робким светом далёких-далёких звёзд.

— Ничего, Красава, пока не делай, — извещает голос Ворона. — Подожди, однако.

— Жду…

— Бульк, — раздаётся через минуту.

— Подвесной мотор утопил? — спрашивает Олег.

— Ага, однако.

— Зачем?

— Не знаю, однако, — смущённо покряхтев, признаётся шаман. — На всякий пожарный случай. Следы заметаем. Так, однако, полагается. Как и учили когда-то. И вёсла сложим на дно…. Готово. Давай, Красава, разворачивай, однако, лодку бортом вдоль берега…. Принимай котомку.… Теперь рюкзак, однако…. Сумку. Мой посох. Чехол со спиннингом и удочкой…. А теперь, однако, дай мне руку. Помоги старенькому и немощному дедушке выбраться на твёрдую землицу…. Спасибочки, парнишка, однако. Вернее, девица-нацменка — на данный момент…. Теперь, однако, отталкивай лодочку от берега. Сильней…. Здесь течение хорошее, однако. Устойчивое. Её, родимую, далеко унесёт. Может, и до самых Ключей дотащит. Если повезёт, конечно…. Возвращается, однако, Ванька Павлов через сутки домой, а его лоханка возле причала плавает. То-то, чалдон прижимистый, удивится. А ещё и обрадуется, однако…

— Промозгло здесь, — зябко передёргивает плечами Олег. — И гнилой болотиной попахивает.

— Воняет, однако. Слегка. Да, серьёзных болот здесь хватает…. Потом, кстати, поболтаем. Хватаем, однако, вещички…. Найда.

— Тяф?

— Молодец, псина, однако, — доставая что-то из левого кармана малахая, хвалит собаку Костька. — Послушная. Не гавкаешь. И сообразительная…. Иди-ка, однако, сюда. Нюхай, — протягивает раскрытую ладонь. — Ещё нюхай…. Ну, однако, понимаешь, что надо искать?

— Тяф-ф-ф.

— Тогда ищи, однако. И веди. Только, однако, потихоньку. Медленно. Чтобы мы не отстали…. Красава, положи ладонь на мою котомку. И шагай за мной, однако. Шагай, молодчик…

Глухая ночь. Холодный порывистый ветер. Колючие ветки хилых пихт и сосенок, так и норовящие расцарапать лицо. Моховые кочки — практически со всех сторон. Болотная жижа, противно чавкающая под подошвами сапог. Временами приходится обходить какие-то круглые ямы-воронки, до самых краёв заполненные дурно-пахнущей водой.