— Действуй, Красава, однако…

Через полторы минуты щеколда поддаётся. Дверь — с тихим скрипом — открывается.

Они — по очереди — заходят внутрь.

— Просторно здесь, — комментирует Дарья. — Большая центральная комната с раскладным столом и книжными шкафами. Здесь, скорее всего, раньше был оборудован полноценный рабочий кабинет для капризной зарубежной учёной братии. Кухня-кладовка. И две спальни, каждая — аж с тремя кроватями. Даже пружинные матрасы оставили. Щедрые ребятишки, ничего не скажешь.

— Значит, внуча, здесь заночуем? — спрашивает Костька.

— Не знаю, дедуля. Не уверена…

В домике появляется Найда, тут же начинает отчаянно чихать и вскоре выбегает наружу.

— Вот и я о том же, — брезгливо морщит нос Олег. — Ароматы здесь какие-то…м-м-м, неприятные. То ли давней затхлостью отдаёт. То ли застарелой плесенью. То ли какой-то импортной бытовой косметикой…. Может, на свежем воздухе заночуем?

— Воздух возле берёзовой Реликтовой рощи, действительно, просто замечательный, — соглашается с ним Даша. — Свежий-свежий-свежий. Летним полевым разнотравьем пахнет. И лёгкой медовой сладостью. Да и погода сегодня хорошая, без дождя и ветра. Теплынь сплошная. Пошли, соратники, отсюда…. Домик? Пусть других французов дожидается…

Походный лагерь разбит на высоком берегу ручья, метрах в семидесяти-восьмидесяти от импортного сборно-щитового домика. Ярко пылает уютный костерок. Ужин сытен и разнообразен.

— Дедуля, расскажи-ка про Реликтовую рощу, — просит Дарья. — Почему ты её называешь — спасительницей? Что это за место такое?

— Очень хорошее место, однако. Светлое, — неторопливо отхлёбывая из мятой эмалированной кружки ароматный чай, отвечает старик. — Говорят, что иногда из этой рощи люди выходят. Нездешние. Извини, внуча, но лучше объяснить не смогу…. Какие, однако, люди? Разные. Иногда непонятные. Выйдут и исчезнут куда-то. То есть, убредут по своим неведомым важным делам, однако…. А иногда — хорошие, несущие добро. О них у ительменов сложено множество красивых легенд и добрых сказок. Расскажу, однако, как-нибудь. Может быть. Но не сегодня. Настроение, извини, не то. Не сказочное, однако.… А ещё Реликтовая роща (ительмены и паланцы называют её — «Светлая роща»), добра к тем, кто её регулярно навещает и, отринув всё сущее, просит о помощи и защите. То есть, оберегает, однако…. Попробую, так и быть, объяснить. Ительмен, прихватив с собой любимую жёнушку и обожаемых детишек, приезжает на оленьих упряжках сюда. Ставит, однако, возле чёрного камня скромный чум-балаган. Живёт с недельку. Общается с рощей. Молится. Разговаривает. Наполняется Небесным Светом, однако…. А потом возвращается домой. И с ним, как и с членами его семьи, года три-четыре не случается ничего плохого. А с его соседями, однако, которые поленились добраться до Светлой рощи, регулярно случается. Замерзают лютой зимой насмерть. Руки-ноги ломают. «Левой» водкой травятся. Тонут на рыбалке. Разводятся и изменяют друг другу. Под медведя-шатуна попадают…. Как бы так, однако. Десятилетиями и даже столетиями проверено. Я и говорю, однако, мол, спасительница и охранительница очага…

Приходит тихий нежно-розовый рассвет. Обитатели походного лагеря просыпаются, совершают нехитрые утренние процедуры и завтракают — остатками вчерашнего обильного ужина.

Завтрак окончен, солнце давно уже взошло, но Костька команду на сборы и выход на маршрут не даёт: сидит себе у дотлевающего костерка и задумчиво щурится на бордово-аметистовые угольки.

Даша интересуется — в чём дело.

— Не могу я — вот так — уйти отсюда, однако, — помявшись, признаётся Ворон. — Пока не поговорю — по Душам — со Светлой Небесной Тенью. Поэтому вы пока, однако, занимайтесь своими делами. Никуда особо не торопясь…

— Гав? — уточняет Найда.

— Гуляй, собака. Не вопрос. Охоться, однако, вволю.

— Гав!

Найда, бодро помахивая пышным хвостом-кренделем, убегает в сторону заливного луга.

— А ты, дедулечка, что сейчас будешь делать? — продолжает разговор Дарья.

— Пока здесь, возле костра посижу, однако. А потом отправлюсь ко вчерашнему куску базальта…. Когда, однако, отправлюсь? Не знаю. Может, через час. Может, через пять. Когда буду готов, однако…

— А я тогда ознакомлюсь с содержимым папиной «закладки», — решает Олег.

Он аккуратно, с помощью острого ножа, вскрывает пластиковый пакет и вываливает его содержимое на плоскую моховую кочку. Потом тщательно сортирует, откладывая пачки с деньгами и банковские карты (различных зарубежных банков), в одну сторону, а все бумаги — в другую. А после этого приступает к вдумчивому прочтению документов.

— Сомнения у меня появились, — объявляет через сорок-пятьдесят минут Олег.

— Какие? — присаживается рядом Даша.

— Стоит ли отдавать Сергею Назарову — всё-всё-всё? Вот, ты сама посуди. Энная сумма российских денег. Плюсом сто пятьдесят тысяч долларов. С этим, как раз, всё понятно. И с Камчатки нам с тобой надо выбираться. И как-то по жизни устраиваться…. А банковские зарубежные именные карты, оформленные на моего отца? Для чего они могут потребоваться дяде Серёже в папино отсутствие? Зачем их засвечивать? То же самое и с документами. Действующие договора, акты и контракты — это одно дело. А различные бизнес-планы, подготовленные для банков и инвестиционных фондов, совсем даже другое…

— Здраво рассуждаешь, Красава. Мой отец частенько говорил, что в бизнесе всегда надо разделять реалии сегодняшнего дня и тактику-стратегию на день завтрашний.

Олег делится своими мыслями-сомнениями с шаманом.

— Делай, Красава, как знаешь, однако, — голос Ворона тускл, тих и равнодушен. — Хочешь разделить отцовский тайник на части? Одну отнести в Палану, а другую, однако, спрятать здесь, в Реликтовой роще? Не возражаю. Ты уже взрослый. И умный, однако. Сам решай…

Пластиковый пакет, в котором находилась отцовская «закладка», просторный и объёмистый. Поэтому Олег разрезает его острым охотничьим ножом на две примерно равные части. В первую помещает деньги и договора. Во вторую — банковские карты и бизнес-планы. После этого, с помощью обуха клинка, нагретого в жарких углях костра, тщательно запаивает оба получившихся пакета. Один отправляет в рюкзак. А второй запихивает за пазуху паланского малахая.

— Составишь мне компанию, Дашут? — кивает головой в сторону Реликтовой рощи Олег.

— Извини, Красава, но не могу, — шепчет девушка. — Как оставить дедушку одного? Он же сегодня не в себе. Сам знаешь. Иди один…

Олег идёт и, затратив двенадцать-пятнадцать минут, находит подходящее место для тайника. То есть, достаточно широкую горизонтальную щель между каменной плитой и узловатыми корнями старой берёзы. Засовывает туда пластиковый пакет и старательно «закупоривает» щель с помощью мелких камушков и мохнатого белёсого мха.