Влас отходит метров на сто пятьдесят от лагеря, оборачивается и, прощаясь, машет правой рукой.

Они машут в ответ.

— Проверяет — не бросились ли мы за патронами и гранатами, — шепчет Дарья. — Осторожный, чалдон.… Хотя, да. Работа у него такая нервная, от всего страхуется. Бедолага…. Знаешь, милый, у меня есть чёткое ощущение, что мы ещё встретимся с Власом. Вернее, даже железобетонная уверенность присутствует…. Не обязательно, что в ближайшее время пересечёмся. А вообще, по жизни…

— Встретимся, — подтверждает Олег. — И не один раз…

Они, подождав пятнадцать минут (больше — не меньше), идут к озеру и останавливаются возле могилы.

— Хороший был пёс, — говорит Олег. — Смелый и верный. Жаль, что всё так получилось.

— Гав-в-в…, — слышится где-то вдалеке.

— П-призрак? — начинает волноваться впечатлительная Даша.

— Непонятные существа — эти девчонки.

— П-почему?

— Ну, как же, — хмыкает Олег. — Тебя, к примеру, взять. Опытный и умелый боец. Ножом и бритвой работаешь — на раз, убивая всяких грязных подонков. А мышей и Призраков боишься. До потери пульса. Вон, даже заикаться начала.

— Так, ведь, кто-то гавкал…. Разве нет?

— Гав-в-в…, — долетает снова.

— Вот, Красава, видишь? Вернее, слышишь? А почему ты так радостно улыбаешься? Я кстати, уже не заикаюсь. Взяла себя в руки.

— Молодец, боевая подруга. Так держать…. Это, Дашута, Найда гавкает. Нас с тобой разыскивает.

— Найда? — восторженно охает Дарья. — Не может быть…

— Может, милая. Может…. На Камчатке, как выясняется, всё и всякое возможно.

— Как ты меня назвал?

— Как назвал, так и назвал…. А что, нельзя?

— Можно. И нужно. Всегда и везде. И как можно чаще…

На берегу озера появляется Найда и — с громким восторженным лаем — прерывает затянувшийся поцелуй.

После этого следует пятиминутный шумный и весёлый кавардак: чуть до бесшабашных салочек дело не дошло.

— Фу-у, всего в слюне выпачкала, — обтирает лицо рукавом штормовки Олег. — Рад тебя видеть, хвостатая…. Что это с тобой?

Найда, действительно, встревожена: обнюхивает, нарезая «восьмёрки», землю, непонимающе мотает ушастой головой. А после этого садится возле могилы Мухтара и, задрав голову к небу, горестно воет:

— У-у-у-у…

— Странно, — замечает Даша. — Они, ведь, даже не были знакомы. А Найда горюет так, словно бы потеряла близкого человека. То есть, любимого пса…. В чём тут дело, милый?

— Ты, Дашут, веришь в любовь с первого взгляда? — спрашивает Олег.

— Раньше не верила. А теперь, конечно, верю.

— А если существует любовь с первого взгляда, то почему бы не быть любви с первого запаха?

— Думаешь?

— Почему бы и нет? Собаки, как я понимаю, доверяют своему носу даже больше, чем глазам.

— У-у-у-у, — продолжает выть собака. — У-у-у-у-у…

— Как же её жаль, — растроганно всхлипывает Дарья. — Плачет, бедняжка. И в глазах — тоска сплошная и безграничная…. Что будем делать, командир отряда?

— Уходить надо отсюда, — решает Олег. — Сворачивать лагерь и уходить. Уже вечер приближается. Но километров двенадцать-пятнадцать запросто отмахаем…. Ну, не хочется мне ночевать рядом с не погребённым Миней-покойником.

— Неужели, милый, Призраков боишься?

— Нет, я голодных камчатских медведей опасаюсь. Которые, как рассказывал Ворон, весьма падки на падаль.

— Кха-кха…

— Да, шучу я, шучу, Дашута. Не обращай внимания…. Тем не менее, ночевать мы будем в другом месте. Я хоть и не «вор в законе», но тоже привык сторожиться. Жизнь приучила…. Пойдём, поищем патроны и гранаты. Потом соберёмся и будем выступать. Надеюсь, что и Найда к тому времени успокоится…

Следующим солнечным утром, позавтракав, беглецы отправляются дальше, строго на север, и, пройдя порядка шести километров, выходят к реке.

— Пустяковая ширина, и тридцати метров не будет, — радуется Олег. — Да и течение — относительно спокойное. Просто замечательно.

— Что же в этом хорошего? — насторожившись, уточняет Даша.

— Сейчас из сосновых веток смастерим маленькие плотики, разденемся, разуемся, разместим на плотиках рюкзак, котомку, оружие, одежду и всё прочее, да и переплывём на противоположный берег.

— Зачем нам туда, Красава? И почему — именно здесь надо переправляться?

— Объясняю по частям, — терпеливо вздыхает Олег. — Вдоль реки…. Как она называется? Не знаю. В этих местах, если вспомнить географическую карту, протекает Тигиль. Но она, по моим расчётам, осталась километров на семьдесят-восемьдесят южнее. Поэтому предлагаю именовать данный камчатский водоток просто и непритязательно — «Река»…. Так вот. Вдоль Реки, шагая на северо-восток, мы дойдём до Охотского моря. А потом повернём направо, то есть, на север. И пойдём вдоль морского берега до самой Паланы. Как и планировалось. Но для этого нам необходимо переправиться через Реку…. Второе. Здесь Река шириной — метров двадцать семь-восемь. Не страшно. А сколько — в устье? Скорее всего, гораздо больше. Благодаря впадающим в неё многочисленным ручьям и ручейкам. Следовательно, переправляться нужно именно в этом месте. Логика и голимый прагматизм…. Согласна?