Шрифт:
Вывели меня под конвоем, после был второй летательный аппарат, этот перемещался уже по воздуху — минут семь. А потом мы зависли прямо в воздухе, и я, сидя опять вся пристегнутая, увидела, как к открытому люку подлетела летательная платформа с управляющим ею воином, и меня опять отстегнули, сопроводили, передали с рук на руки, усадили в кресло, пристегнули… Начинало раздражать, если честно.
Не менее раздражающим было и то, что сопровождало на этот раз пять таров. Один управлял этой платформой, четверо зависли на своих стационарных серебряных дисках.
Приставив пальцы к шее, я позвала:
«Эран…»
«Занят!» — был ответ.
Но через мгновение голос, уже знакомый мне:
«Что-то случилось?»
«Гарданг?» — догадалась я.
«Да, повелительница».
А с Гардангом разговаривать проще, он куда более откровенен.
«Хотела поинтересоваться, почему у меня конвой в целых пять таров?»
«Странный вопрос», — ответил воин.
«Нормальный, — парировала я. — А что вы там нашли?»
Смех, я расслышала его очень отчетливо, а после веселое:
«А к тому, что правительство Илота тоже оказалось типа воин, и ему было как-то лево на религиозные течения, — повторил он мне мои собственные слова, но затем уже серьезно и с подчеркнутым уважением: — Вы мудрая девочка, достойная быть сердцем повелителя».
И, несмотря на то что говорил он искренне, это чувствовалось, что-то меня в этом глубоко оскорбило, даже не знаю что. Перегнувшись через подлокотник, взглянула на ИрАэ. Город показался огромным и уж точно был раз в двадцать больше столицы хассарата Айгора и гораздо краше. Отсюда, с высоты птичьего полета, виднелись сверкающие в солнечном свете реки, пересекающие город, мосты, дороги, дворцы, храмы, стоянки для летательных аппаратов, а вдалеке космопорт. И нельзя было не взглянуть на дворец — сверкающий золотом, с внушительной лестницей, ведущей ко входу, тенистыми садами… энергетическим куполом. То есть все красиво, пристойно, роскошно, но под внушительной защитой.
Наверное, этот купол и сподвигнул спросить:
«Что значит „достойна быть сердцем повелителя“?»
Тишина в ответ.
«Просто интересно, — продолжила я, наблюдая за тем, как платформа и вообще мой эскорт мягко сворачивают вправо, направляясь к зданиям, построенным вокруг дворца, — сама формулировка… задевает!»
«С вами сложно, повелительница, — сделал неожиданное признание Гарданг. — Это был комплимент».
«Мне или Эрану?» — решила уточнить я.
«Вам и ему», — не сдался воин.
«А ему за что?»
Тишина, затем обстоятельное, но с прорывающимся глухим раздражением:
«Только сегодня, беседуя с вами о шейсах, я счел оправданным поступок повелителя, вопреки всему ринувшегося разыскивать ту, что счел тьяме».
«Мм-м… а раньше считали иначе?»
Секунд пять Гарданг молчал, а после:
«Слушай, ты, мелкая, вздорная, безголовая девчонка, говори что хотела, потому что у меня на разговоры времени нет!»
Зря он так Определенно зря.
«А что вы сейчас делаете?» — невинно поинтересовалась я.
Тишина.
«Ладно, пусть со мной кто-нибудь другой поговорит».
На этот раз ответил:
«Повелитель в отношении вас, по-ве-ли-тель-ница, доверяет двум воинам — мне и себе. Говорите, я слушаю очень внимательно!»
«А Эран врал, что тары сдержанные», — обиженно заметила я.
«Прошу прощения, — прошипел Гарданг, — но… — Минутное молчание и злое: — Я с искренним уважением отношусь к выбору повелителя, и вы достойны уважения, вы это доказали. НО! Он как мальчишка стоял со стаканом в руке, пока я исследовал палатку, и этот стакан дрожал. Дрожал в руке Эрана. И лопнул, осыпавшись осколками, когда я сообщил, что следов чужого присутствия в палатке нет. И вся та кровь, что была повсюду, — ваша. И что палатка была разрезана изнутри. И что женщина ушла сама. Своими ногами».
Теперь молчала я.
Мне нечего было сказать, да и момент тот вспоминать не хотелось вовсе. Точнее, хотелось, сам мой первый раз с мужчиной, но не то, что случилось в дальнейшем.
«Как вы ушли?» — вновь прозвучал голос Гарданга.
«Ногами», — зло ответила я.
«Я видел женщин после слияния, они не были способны ходить», — парировал воин.
И я почему-то призналась:
«Недалеко ушла, потеряла сознание, как только добрела до Наски».
«Наска? Раб хассара Айгора, работал на теневого короля Исинхая, был убит хассаром Шаега?»
«Вы много знаете», — удивленно выдохнула я.
«Вы сумели заставить пересмотреть политику правящего клана», — сухо ответил Гарданг.
«В каком смысле?»
«Прежде Аэ не вмешивались во внутренние дела хассаратов».
«А сейчас?»
Молчание, затем тихое:
«Ваши слова: „А к тому, что правительство Илота тоже оказалось типа воин, и ему было как-то лево на религиозные течения“ заставили взглянуть на ситуацию под иным углом. Поймите — тары не коренное население, мы те, кто пришел, захватил часть территорий и установил свой собственный порядок. Мы жили так сотни лет — три клана, во главе сильнейший из воинов Аэ. Веками установленный порядок. Мы изначально укрепились на материке, отделенном океанами от густозаселенных областей планеты, и не вникали во внутренние дела коренного населения. Ситуация изменилась триста семьдесят лет назад — в степях появился один сильный лидер, сумевший объединить разрозненные племена и начавший строить корабли. Началась война — мы вмешались. Наши технологии, как вы понимаете, значительно превосходили технологии аборигенов».