Шрифт:
П. Кудюкин поясняет логику создателей ассоциации: «В то время как „общинники“ и часть „ксишников“ объединяли всех за социалистическую идею, мы решили, что можно объединить „всех хороших“. Так возникла идея Ассоциации „Кольцо объединенных инициатив“. Загадочное название, рожденное Пельманом. Мы выступили с проектом ее декларации и устава, распространяли их среди участников встречи. Правда, к кому они попали, не очень понятно.
На второй день конференции мы также устроили собрание ассоциации в помещении музыкального театра на Таганке. Участвовали московская и питерская «Перестройки» и другие питерцы (Е. Зелинская, В. Лурье). Тогда решили, что сцепка между двумя моделями объединения – социалистической Федерацией социалистических общественных клубов и более либеральной ассоциацией может осуществиться через вхождение организаций друг в друга. Предполагалось, что «Перестройка» войдет в обе организации. Поэтому мы потом бодались с А. Чайкиным по поводу «общественного договора» федерации, чтобы там было как можно меньше социализма и регламентации. Вообще в нашем отношении к социализму было больше психологии, чем идеологии. Я был социалистом, но в то же время не хотелось быть очень официозными. Меньше социализма – меньше официоза. На повестке дня стояли (как и сейчас) общедемократические требования. Будут они нормально выполнены, сможем мы и насчет социализма доспорить».
Впрочем, инициаторы ассоциации подзабыли, что либерализм «Кольца» был сугубо подпольным, а его декларация была не просто социалистической, а даже коммунистической. Она была выдержана в лирических тонах прославления перемен, гуманизма и коммунизма: «Общественная инициатива, поиск новых способов жить, нового мышления, нового искусства… были и остаются ныне главной силой развития цивилизации… Мы, представители свободного народа, объединив наши клубы, группы, сообщества в Ассоциацию „Кольцо объединенных инициатив“, заявляем о своей решимости к обновлению общества… Никакие гуманистические новации нам не чужды. Тропы разные, но путь един – путь свободы, равенства и братства, путь коммунизма… Будущее принадлежит народовластию в интересах всех трудящихся – социализму… Стремитесь быть. И если вы будете самим собой, – в считанные годы лицо страны будет изменено, черты старческой дряхлости, наложенные бюрократической косметикой, сойдут, и мы все обретем новую надежду, новое будущее, возможно, не столь прекрасное, как мечта о нем, но все же лучшее» [71] .
71
Россия. Партии, ассоциации, союзы, клубы: Сборник материалов и документов. – М., 1993. – Т. 1. – С. 8.
В федерации объединились люди, для которых социализм был убеждением. Ассоциация создавалась теми, кто прикрывался коммунистическими лозунгами как маскировкой. Декларация ассоциации имитирует романтические надежды на обновление социализма, но неискренность бросается в глаза – это писали не люди, которые верят в коммунизм и социализм. Для них социализм – «крыша», уверение власти в лояльности. Либералы, использовавшие такое «социалистическое крышевание», планировали в будущем отринуть «фиговый листок» социалистической риторики.
Несколько иначе концепция ассоциации была изложена в заявлении «Перестройки». Ассоциация должна объединить всех, кто разделяет принципы «одного „да“ и трех „нет“: „да“ – принципам демократии и социализма, „нет“ – насилию и пропаганде насилия; проповеди национальной и расовой исключительности и ненависти, претензиям на монопольное обладание истиной» [72] . Впрочем, и в этих принципах, выработанных оргкомитетом встречи, есть «социализм». Так что от федерации «Кольцо» должно было отличаться не провозглашением социалистических принципов, а именно размытостью идеологии, что позволило бы позднее отбросить «социалистический» камуфляж.
72
Там же.
Вспоминает П. Кудюкин: «Ассоциация как структура фактически не функционировала, в отличие от федерации».
Впоследствии неудавшаяся в 1987 году модель ассоциации возродилась при создании Московского народного фронта в 1988 году. Само слово «фронт» прозвучало уже в кулуарах встречи-диалога.
Вспоминает Г. Павловский: «При обсуждении названия широкого кольца Фадин и Малютин, ссылаясь на опыт Уругвая, заговорили о широком фронте».
Социалисты сосредоточились на федерации, а слово «фронт» было чуждо оставшимся в широком кольце либералам. И фронту пришлось подождать до весны 1988-го, когда приемлемость этого термина была подтверждена прибалтийским опытом.
Сначала планировалось создать обе организации голосованием в зале.
Вспоминает А. Исаев: «Но тут нас собрал Березовский и стал говорить, что все идет нормально, но если будет прямо сейчас в зале принято решение создать организацию, то боюсь, это будет неправильно понято. Повисла неприятная пауза. И тогда я говорю: „А если будет провозглашено намерение создать организацию?“ – „А намерение можно“, – ответил Березовский. Когда мы вышли от него, Пельман воскликнул: „Вы поняли, как он нас надул! Мы в результате ничего не получили! Мы даже не можем создать организацию!“ Тогда было решено, что на сцену выйдут Кагарлицкий от федерации и Румянцев от ассоциации, зачитают декларации и скажут, что кто хочет, тот и присоединяется». Так и было сделано.
Инициаторы федерации и ассоциации согласовали также совместное обращение, в котором говорилось, что «встреча явилась первым начинанием в области координации деятельности самодеятельных групп…» [73] Было предложено также создать еще две федерации – экологическую и культурную, но эти инициативы тогда повисли в воздухе, тем более что одновременно со «Встречей» в Москве прошла учредительная конференция Социально-экологического союза в Гузерипле. Первым – значит, предстоят новые форумы.
73
Там же. С. 7.
Работали секции политики, правового обеспечения и социальных гарантий, экологии и культуры, производственных инициатив, творческих объединений, проблем экстремизма. Координатор последней М. Малютин затем критиковался за расширительную трактовку экстремизма как «безнравственных и противоправных действий практического и теоретического характера, осуществляющиеся в целях увеличения своего общественно-политического влияния». Опасались, что под эту формулу можно подвести наиболее активных неформалов. Впрочем, секция решила, что пока ни одна из групп не является экстремистской. Обращение анонсировало учредительный съезд федерации и ассоциации не позднее февраля 1988 года. Также провозглашалась поддержка инициативам и проектам, предложенным на секциях [74] . Среди них были проекты «Памятник», из которого вырос «Мемориал», «Гражданское достоинство» и «Самоуправление», породившие одноименные группы.
74
Там же. С. 11—12.