Программа Ельцина, как она формулировалась в ряде выступлений, может быть сведена к ряду пунктов.

1. Борьба против коррупции и привилегий. Ельцин известен как главный противник закрытых распределителей, специализированных столовых и буфетов. Он демонстративно отказался пользоваться этими заведениями, вынудив значительную часть московского аппарата следовать его примеру. Это вызвало сильное раздражение не только среди консерваторов, но и среди реформистских выдвиженцев, которые, напротив, надеялись воспользоваться преимуществами своего нового положения.

2. Ельцин выступал за радикальное сокращение партийного аппарата, причем речь шла не об уменьшении численности, а об упразднении ряда звеньев. На XXVII съезде он высказался за сокращение аппарата ЦК, что было самым радикальным предложением на съезде. В Москве он заявил о необходимости упразднить партийные органы (соответствующие отделы горкомов и райкомов), которые дублируют функции советских и хозяйственных органов. Это означало устранение партийного аппарата от административной власти (и превращение «партии» в политическую партию в европейском смысле слова).

3. Он энергично занимался муниципальными делами Москвы, чего его предшественники не делали. Он добился увеличения в городе числа автобусов для ликвидации давки в транспорте. Он потребовал начать переселение москвичей из старых пятиэтажных некомфортабельных домов, построенных при Хрущеве, в современные здания. Эти дома в народе называют «хрущобы» (по аналогии со словом «трущобы»), в них нет лифтов, низкие потолки, неудобная планировка. Кроме того, эти здания сильно износились, их строили в начале 60-х, не заботясь о качестве, лишь бы ликвидировать ужасающий жилищный кризис тех лет.

4. Ельцин запретил ввоз в Москву лимитчиков – рабочих из других городов. Ввоз лимитчиков вел к тому, что предприятия не стремились повышать производительность труда, население города стремительно росло (возник новый жилищный кризис), рабочие-москвичи рассматривали лимитчиков как деклассированный элемент, говорили, что в случае конфликта с администрацией лимитчики никогда не проявляют солидарности с коллегами (похоже на проблему турок в ФРГ или южан в Турине?). Хозяйственные менеджеры были крайне недовольны прекращением «лимита», и каждое предприятие стало требовать «исключения из общего правила только для себя». Ельцин вел непрерывную борьбу за выполнение своего решения.

5. Он попытался сократить число предприятий в Москве, убрать «грязные» производства, заводы, работающие на привозном сырье и привозном труде, лишь бы разместить в другом месте. Был составлен список, но он постоянно сокращался, причем даже те предприятия, которые остались в списке, не собирались никуда переезжать.

6. Он попытался сократить число научно-исследовательских институтов. Многие из них на протяжении всего своего существования приносили одни убытки (причем речь идет именно о прикладных и практических разработках, которые никогда не внедрялись либо, внедряясь, оказывались убыточными). Эта борьба не дала эффекта, число НИИ продолжало расти.

Общая тенденция, наметившаяся с осени 1987 года, – компромисс либералов и консерваторов при одновременном усилении последних. И речь М. С. Горбачева в Мурманске, где повторялись аргументы о повышении цен, традиционные для консерваторов (западные авторы совершенно ошибочно приписывают авторство этой идеи либералам и связывают ее с рынком, тогда как речь идет о централизованном перераспределении), и юбилейная речь отражали этот компромисс. В таких условиях «неудобный Ельцин» оказался важным политическим фактором.

В своей речи он показал неэффективность перестройки в Москве, неудачу предпринятых им попыток улучшения города, подчеркнул, что снабжение продовольствием не улучшилось. Он прямо обвинил Лигачева во вмешательстве в дела городской парторганизации и в поощрении антиельцинской оппозиции в московском аппарате.

Андрей Исаев, член совета клуба «Община»: «Москвичи должны участвовать в решении судьбы своего руководителя. Это не чисто кадровый вопрос, решается судьба города, судьба перестройки в городе».

Григорий Пельман (один из руководителей Клуба социальных инициатив): «Дело Ельцина показывает, насколько у нас еще не развита структура демократического принятия решений».

Борис Кагарлицкий, координатор Федерации социалистических клубов, член совета Клуба социальных инициатив: «Самое ужасное, что москвичи оказались принуждены узнавать о кризисе руководства в собственном городе из западного радио. Причем „голоса“ передавали советскую официальную информацию, которая не дошла до нас обычным путем. Это информационный апартеид, с которым необходимо бороться».

«Уважаемые товарищи!

К вам обращаются жители города Москвы. Мы категорически возражаем против замалчивания заявления тов. Ельцина о причинах, заставивших его подать в отставку со своего поста. В своих выступлениях тов. Ельцин всегда призывал к решительному проведению перестройки, к более глубокой демократизации. В данном случае он выражал не только свое мнение, но и мнение многих москвичей, в том числе нас. Мы бы хотели, чтобы городской комитет партии серьезно проводил курс на перестройку в политической, общественной и экономической жизни города. Мы считаем необходимым:

1. Проведение регулярных встреч между партийным руководством телями города.

2. Организацию прямой трансляции с заседаний ЦК и МГК КПСС по телевидению.

3. Введение института народных делегаций (когда лица, собравшие под своим требованием определенное количество подписей, получают возможность встречи с деятелями партии и государства).

4. Организацию регулярных телепередач с прямым эфиром и прямым телефоном для отчета деятелей партии и государства перед общественностью.

Отставка тов. Ельцина, как и выдвижение нового руководителя на его место, принятые без учета мнения городской общественности, могут подорвать веру горожан в серьезность происходящих перемен».

Вспоминает Г. Павловский: «Для меня решающим был аргумент Губарева, который мне сказал: „А кто ж тебя прописал в Москве?“ И я подумал: „Что же ты, своих сдаешь? Надо поддержать“. Мы написали цидулу с заявкой на митинг и пошли в Моссовет».

Вспоминает А. Исаев: «В приемной посмотрели нашу бумагу. Увидели в подписях Клуб социальных инициатив и спросили: „Что это такое?“ – „Ну, это клуб такой при Советской социологической ассоциации“. – „А что это за ассоциация такая?“ – „Ассоциация при Академии наук“. Тут уже я не выдержал и сказал: „А академия при Советском Союзе“. Отдали письмо – поехали на пикет. А пикета уже и нет. Мы подошли к милиционеру и спросили его: „Здесь был пикет?“ Он ответил, что на этот вопрос будет отвечать только своему начальству и представителю КГБ. Из этого мы поняли, что пикет был».

Вспоминает В. Гурболиков: «Он прекрасно знал правила, как можно вести себя, а как нельзя, что надо написать в протоколе. Долгое время нам удалось продержаться, потому что рядовые милиционеры не могли противостоять Ковалеву. Только когда приехали высокие чины, они смогли взять на себя ответственность за задержание». «Высокие чины» прибыли во главе с председателем Краснопресненского райисполкома С. Шолоховым. Высокопоставленный чиновник стал рвать портрет Ельцина, а окружающие кричать: «Он рвет портрет кандидата в члены Политбюро!» «Часть людей только ждала сигнала, чтобы „помять“ чиновника».