Таинственным звуком оказался страстный напев чересчур бурной мелодии, которую никто не слышал. Но зато, видимо, её отчётливо слышал землянин, который, приоткрыв веки, периферическим зрением заметил отвисшие челюсти заседающих и их пристальные взгляды. Внезапная попытка совершить эвотонирование не заставила себя ждать! Зрачки, вокруг которых зажглась красная радужная оболочка, целенаправленно уставились в дальнюю точку пространства, в направлении глав государств! Подоспевший одессит заботливо схватил Майкла за поднимающуюся ладонь.

– Не дай Бог, запустишь пространственное воздействие! – бывший капитан разбившегося Этона строго глянул в том же направлении, что и юный американец. – Зачем явился, сволочь? Детей пугать?

– Это?! Брось! Это не дети! Это не люди… Я тебе так скажу! – напористо ответил ему Су Ливей.

– Значит, решил порадовать нас, что твоя затея с треском провалилась? Сдаёшься? Только знай: таких гадов и предателей мы в качестве пленных не берём!

Су Ливей громко и бесцеремонно расхохотался с нотками агрессивной грубости и злобы, демонстрируя свое полное презрение.

– Признаться, ты меня опередил с подобным вопросом. А я наивно полагал, что только у меня всё в ажуре. Ну да ладно! Да, только из любопытства: отчего возникли подобные мысли? – утихомирившись, спросил он, оскалясь.

Одессит выдержал паузу интриги, но китаец остался неприступным.

– Мы взяли Вархунда! – Андрей кивком распорядился, чтобы его немедленно привели.

– Не стоит. Верю.

Подобный ответ, конечно, для восприятия окружающих не был подобен грому и молнии, но довольно прилично удивил всех.

– А что Формации? – неожиданно сменил тему Су Ливей.

– Не дождёшься! – монотонно ответил украинец.

Брутальный хохот его собеседника снова наполнил роскошный зал.

– А ты изменился. Но, надеюсь, не изменилось твоё понимание ситуации. Хочу напомнить всем заседающим здесь, что проект под названием «Формации» разрабатывался не только тогдашним главой Совета, – он старательно начал оборачиваться вокруг своей оси, чтобы зрительно соприкоснуться со всеми представителями и произвести впечатление. – Одна треть плана – моя разработка. Не страшно имплементировать механизм моего уничтожения, понимая, что жертва наверняка разработала противоядие?

Украинец начал демонстративно хлопать в ладоши.

– Господа, давайте поблагодарим Су Ливея за прекрасно разработанную часть плана, а также за то, что он соизволил покинуть нас до внесения фатальных изменений. Для тебя, – мрачно и с особым трепетом закончил украинец. Но китаец подозрительно не отвечал. Он пристально всматривался в пространство перед собой налитыми ужасом глазами. Перед ним, немного дальше, находились Тобиас с Велом, надёжно закрывавшие своими телами диван. Они стояли, нахмурив брови и не понимая зловещей реакции нового главы Совета. Откуда-то в который раз послышалось шептание. Но Майкл с суровым лицом молча стоял возле Андрея, испытывая своё терпение на прочность. Су Ливей, не произнося ни слова, повернулся к одесситу, который до исчезновения голограммы успел рассмотреть перекошенное лицо предателя.

Ивица, перекрестившись, стремительно подошёл к молящемуся бледному Скотти и грозно вцепился ему в шею, толкая обезумевшее тело к выходу.

– Все за мной! – злобно скомандовал он и, сплюнув перед выходом, последним удалился из зала, пропустив всех своих людей.

Помещение заполнилось тишиной.

– Тобиас, проследи, чтобы Кам Бэй встретил их! Его опыт нам пригодится, – Андрей встал лицом к заседающим и отрапортовал. – Все бойцы бывших Объединённых вооружённых сил в нашем распоряжении. Техника – в нашем распоряжении. И умы – в нашем распоряжении. Около девяноста восьми процентов Поколения доставлены на нашу территорию в рамках выполнения программы «Похищение детей» из государств, участвовавших в программе с наёмными лидерами. А значит, на нашей стороне главный козырь – Формации! И при таком раскладе мы непременно выстоим и победим!

Напряжённая атмосфера проникла в каждого… Её сила заставила всех прокручивать возможные сценарии будущего снова и снова… Сценарии, от которых сердце начинало безудержно колотиться, а в груди всё сжималось. Все понимали, с каким зверем им предстоит схлестнуться. И ни одно сказанное одесситом слово не могло их переубедить. Пока что…

– Я вижу кровь. Я вижу жестокое насилие. Я слышу крики, плач, стоны… Наших матерей! Наших близких! Родных! Детей… Чума не остановится ни перед чем, болезнь будет распространяться со скоростью света, пытаясь заразить собой новые территории. Я понимаю, что вторжение произойдёт скоро. Очень скоро! Возможно, мы больше никогда не соберёмся здесь. Возможно, мои слова – предсмертные… Но мне не страшно! Верите?! Я не боюсь ни абсидеумов, ни Совета! Никакие ферруанцы не заставят меня дрогнуть и преклонить колени. Я готов сражаться! До конца! До последней капли человеческой крови! Крови украинца! Крови англичанина! Американца, россиянина, француза, иранца, немца… Крови землянина, наконец!.. Потому что не мы имеем с ними дело! Они имеют с нами дело! Они вторглись в наш дом, который бережно, кирпичик за кирпичиком, строится поколениями! В нашу нежную красавицу, неповторимую и заботливую, но невероятно хрупкую планету, вторгся вирус, который будет разъедать клетку за клеткой, изрыгая боль в невыносимых муках! – украинец прослезился и выдохнул воздух сквозь дрожащие губы. – Но я не хочу! Вы меня слышите?! Вы слышите, – он ударил кулаками по столу, – меня?! Я! Не! Хочу! Я! Не позволю! Остаться одной! – он вытер слезу и прошептал. – И если ей суждено погибнуть, то я не позволю случиться этому… Без меня.

Антигравитационные платформы массово начали процесс деактивации: главы государств встали. Взгляд каждого наполнился чувством гордости. За то, что он – украинец, англичанин, американец, россиянин, француз, иранец, немец… землянин! Расширенные зрачки и сумасшедшее биение сердец заявляли всему миру о преданности своему дому!

И вот первый из заседающих вызвал голограмму и регистратор эвотонов. За ним последовали остальные.

– Почему он не слушается?! – требовательно и взволнованно прошептал мужчина, пытаясь отдать команды системе. Появившиеся пальцы с лёгкостью открыли окно голосования перед ним обычным касанием.