— А ты не забыл, что месяц назад наша Родина отмечала двадцатипятилетие Советской власти? — спросила она. — Мы в честь этой даты не пожалели двух патронов для салюта.

— Конешно, нет! Только мне было очень грустно.

— Порожнем-то мотору легко, — после паузы вернулась она к прежнему разговору. — А вот на обратном пути будет потяжелей: нас семеро да десять пассажирок — груз немалый.

— Зато оттуда ему не надо будет бороться с течением. Я что сичас подумал, — наклонился он снова к самому её уху. — Хорошо бы загрузить вторую лодку теми из мужчин, у кого были увезены жёны. Матери охотно вернутся к своим ребятишкам-сиротам. Мужиков оставить там, а вернуться с невестами для молодых.

— А как те доберутся обратно?

— На плотах! Мы ведь везём аж два топора и пилу. Забацают пару плотов, и течение само доставит их до места.

— Я двумя руками «за»! — одобрила она. — Но надо спросить у моториста.

Тот ничего против не имел:

— Я полностью в вашем распоряжении. Как прикажете, так и будет.

— А сколько можно взять мужиков?

— Да сколько поместится! Думаю, человек пятнадцать.

— Ну вот, видишь! — вернувшись на место, сказал Андрей, — А их столько и не наберётся. О, вон и встречающие!

Проводить вождя и поглазеть на невиданные пироги к берегу пришло всё население. Взрослые стояли, детвора сидела на краю обрыва, свесив ноги. Вождь с сыном, Замба с невестой и Ким Борисович стояли внизу особняком; у самого берега — Леонид, Гриша, Борис и Степан. Они и вытащили приставшую к берегу переднюю лодку.

Андрей поделился только что осенившей его идеей с вождём племени. Тот предложение одобрил и стал поимённо называть кандидатуры, 3амба выкликал их из толпы, Андрей объяснял суть и каждого инструктировал, после чего усаживал на задней лодке. Рассаживались боязливо, но никто не струсил и не отказался от рискованного путешествия — желание вернуть жёнушку оказалось сильнее страха.

Через полчаса ребята оттолкнули обе «надувняшки», движок затарахтел снова и вскоре набрал прежнюю скорость. Минут через десяток кончилась возвышенная часть острова, и вдоль обоих берегов сплошной стеной поплыли дремучие заросли, отражавшиеся в воде, словно в огромном по протяжённости зеркале.

Но вот берега как-то сразу раздвинулись, впереди простёрлась водная гладь столь широкая, что по бокам виднелись лишь верхушки окаймлявшего озеро леса. Вождь велел принять левее — значит, скоро покажется и искомое селение.

Врезались в громадное, не меньше полутысячи, стадо гусей, которые в панике стали разбегаться в стороны.

— Почему они не взлетают? — удивилась Марта — Наверно, у них линька. Старые перья выпали, а новые ещё не выросли как надо, — высказал предположение Андрей. — Мне приходилось видеть таких в плавнях.

А вот уже и обжитое побережье. Постройки похожие, разве что без пальм, торчащих из крыш (видимо, здесь сильные ветры редки); обилие кокосовых, банановых и прочих деревьев, растущих в беспорядке. Схож и рельеф: суша поднимается над уровнем воды на значительную высоту. Берег пологий. Видимо, озеро возникло в котловине, непонятно как образовавшейся посреди острова.

Там тоже заметили невиданное доселе плавсредство: на берег высыпало немало народу. Однако по мере приближения тарахтящего страховища толпа стала редеть, и под конец остались только мужчины, вооружённые пиками, дубинами и… несколькими луками.

Метрах в двухстах моторист выключил движок, лодки продолжали двигаться по инерции и остановились в броске копья от берега. С этого расстояния вожди узнали друг друга и обменялись приветствиями: скрестили руки над грудью. Причаливали к пологому песчаному берегу на вёслах.

С задней лодки стали раздаваться приветственные возгласы: кто-то из прибывших узнал в толпе — а сюда снова устремились осмелевшие жители — своих угнанных жён. Те тоже разглядели мужей, протискивались вперёд, что-то кричали, протягивая руки навстречу. У некоторых они заняты малышом, иные женщины — это бросалось в глаза — с округлыми животами, что, впрочем, нисколько не умаляло радости с обеих сторон. Самые нетерпеливые встречали своих бывших благоверных, забредая по самые набедренные повязки (если можно так сказать о бахроме) в воду, тёрлись щеками, обнимались, орошая друг дружку слезами радости…

Как выяснилось позже, захваченные в качестве добычи незамужние девчонки стали жёнами молодых воинов, ещё, как правило, неженатых. Они смирились с судьбой и были, пожалуй, даже счастливы. Молодухам же постарше пришлось довольствоваться ролью второй, а то и третьей по счёту жены; тут не до радостей. По прибытии домой из неудавшегося похода вождь, держа данное слово, объявил: те из пленниц, кто хочет вернуться к прежним мужьям и детям, в скором времени смогут это сделать. Владельцам мини-гаремов это, возможно, не нравилось, но слово вождя здесь — закон непререкаемый. Поэтому большинство женщин с радостью отказались от постылых. Даже те, кто обзавелся тут дитём или готовился стать матерью.