Руслан не успел сообразить, что к чему, как его пихнули к открытому люку и столкнули вниз, в затхлую влажную темноту. Он приземлился на ноги, но ударился головой о стену. Правый бок полоснула острая боль, такая сильная, что он невольно задержал дыхание.

– В течение нескольких минут на дамбе откроются шлюзы. – Вверху, в квадратном просвете, появилась седая голова. – Примерно через два часа вода на этом участке реки поднимется выше уровня контейнера. Жаль, что ты не захотел пойти на диалог…

Крышка лязгнула и с гулким стуком опустилась, прогрузив Руслана во мрак.

Он выждал несколько мгновений, затем достал из кармана мобильник и посветил. На полу плескалась вода, он шагнул левее, на относительно сухой участок. Сигнал не ловился, именно поэтому они и не потрудились забрать у него телефон. Бажин прислонился лопатками к холодной железной стене и постарался оценить свое положение.

Как он и подозревал, секция представляла собой хорошо организованную группировку. Теперь Руслан не сомневался, что человек, которого он ищет, находится среди них. Когда они придут, чтобы вытащить его, а они, несомненно, придут, он «расколется». И с того момента нельзя будет упустить ни единой детали, ни единого телодвижения всех участников. Тот, кто ему нужен, непременно выдаст себя. Пусть не сразу, а в течение какого-то времени – такой результат Руслана тоже устроит.

Где-то вдалеке послышался невнятный шум, и почти сразу же пол под его подошвами зашевелился. Бажин отскочил в сторону, направив фонарик мобильного вниз. Вода просачивалась сквозь щели между полом и стенами, постепенно заполняя контейнер.

В изобретательности ребятам не откажешь. От такого испытания сломается любой. И он, Руслан, не станет исключением. Конечно, он мог бы сразу рассказать Сомову все, что тот требовал. Но признание должно выглядеть искренним. Будь Бажин изнеженным хлюпиком, крайних мер не понадобилось бы. Но на изнеженного хлюпика он не походил, а значит, следовало придерживаться своей роли. Герои сдаются не сразу, и весьма неохотно. Так тому и быть.

Вода поднялась до середины стопы, и сразу же стало зябко. Руслан только сейчас вспомнил, что куртку оставил в лесу. Первое время из-за прилива адреналина он не чувствовал холода, но теперь по телу прокатилась морозная волна. Сколько они собираются его здесь держать? Вода ледяная, еще чего доброго пневмонию подхватит. Хотя вряд ли… Организм у него закаленный… И тем не менее перспектива долго плескаться в этом «бассейне» его не прельщала.

«Терпи!» – повторил он себе, стараясь не стучать зубами.

Клаустрофобией Руслан не страдал, но этот запертый контейнер наводил на него тоску. И эта чертова боль в боку, становящаяся практически нестерпимой! Он прижал ладонь к больному месту и ощутил под пальцами что-то теплое и липкое.

«Что за?..»

Направил свет и заметил, что толстая черная мастерка порвана чуть выше кармана. А в прорехе виднеется…

Он поспешно задрал худи, с трудом удерживая мобильник трясущейся рукой. В правом боку, под ребрами, алела глубокая колотая рана, из которой сочилась кровь. Так вот в чем дело! Когда он падал со склона, порезался о булыжник, но не придал этому значения – обстановка не располагала.

«Это хреново! – подумал Руслан. – Это очень хреново!»

Он накрыл рану ладонью, но кровотечение не останавливалось. Красные капли просачивались сквозь плотно сжатые пальцы и, стекая на запястье, впитывались в ткань рукава.

Вода поднялась до лодыжек. Теперь Руслана бил настоящий озноб.

«Это из-за того, что я теряю кровь. Нужно с этим что-то делать. Иначе я, чего доброго, не продержусь до их возвращения»…

Он снял мастерку и обмотал ее вокруг талии, крепко связав рукава узлом. Тонкая майка, в которой он остался, плохо спасала от холода, но по крайней мере кровь удалось остановить.

«Ничего страшного, – успокоил себя Руслан. – Деньги, которые я получу, стоят небольшого дискомфорта…»

Однако ситуация явно выходила за рамки «небольшого дискомфорта». Уровень воды поднимался довольно быстро, и он уже не чувствовал ног от колена и ниже. Рана ныла, то почти затихая, то взрываясь резкой болью, мешавшей сосредоточиться. Руслан с ужасом понял, что начинает хуже соображать. Холод и потеря крови делали свое дело.

– Нет-нет-нет! – упрямо забормотал он. – Оставайся в здравом уме!

Он стиснул зубы и ударил кулаком в стену. Нужно продержаться совсем недолго, спасатели скоро придут. Зачем им убивать его? И тут же мозг пронзила отвратительная, недостойная мысль: а что, если он просчитался? Что, если тот, кто ему нужен, действует не один? Вон как слаженно они его отработали. Прямо не секция, а секта какая-то… Если так… Если он допустил ошибку… Значит, он сдохнет в этом вонючем контейнере!

Руслан расхохотался, и эхо десятикратно усилило его смех. Горло сдавила невидимая удавка, дышать стало тяжело. Паника с циничной медлительностью опутывала его, слой за слоем. И в ушах громыхал уже не отзвук его нервного смеха, а чей-то сперва дребезжащий, а затем набирающий силу голос: