– Всего доброго, Александр Николаевич, - вышла из кабинета в приемную.

– Мария Владимировна, не забудьте, Вы мне обещали, - галантно напомнил ей о чем-то Вольский старший.

– Непременно, - улыбка, кивок на прощание, грациозный поворот и легкий шаг к выходу.

Станислав, взбешенный ее отстраненной холодностью, этой нарочитой галантностью, с которой отец разговаривал с ней, взорвался, и, со словами:

– Что, Мария Владимировна, даже руки мне не пожмете?
– решительно пошел вслед за ней.

Отец так и остался в дверях кабинета, наблюдая, как сын выскочил из приемной вслед за его консультантом по информационной безопасности. Он слегка приподнял брови, переглянулся со своей старой верной секретаршей, и выдал указание:

– Когда Станислав Александрович объявится, пусть подождет в приемной. Минут пятнадцать.

Секретарша, улыбнулась одними глазами и кивнула.

Славик нагнал Машу в коридоре. Попытался схватить за руку:

– Постой.

Она остановилась, повернулась к нему и, протянув руку, мягко сказала:

– Здравствуй Славик.

Тот словно не заметил ее протянутую руку, молча обошел Марию кругом, внимательно разглядывая. Потом отстранился, скрестив руки на груди. Мария и так держалась на пределе, у нее все внутри тряслось от напряжения, а он, черт побери, еще бесплатный цирк устраивает. На них уже стали оборачиваться. Она спокойно взглянула ему в глаза и негромко сказала:

– Славик, не устраивай сцену, на нас смотрят.

– Тогда удели мне немного твоего драгоценного времени.

– Прости, не могу, ты же знаешь, я консультант по ИБ, надо заскочить еще в пару мест, у меня день расписан по минутам. Но ты можешь проводить меня до дверей. Здание большое, - пошутила Маша, - Пока мы выберемся, успеем немного поболтать. Кстати, я сегодня видела Ольгу, она сказала у вас дочка, Машенька. Поздравляю!

Маша, потихоньку двигаясь к лифтам, старалась отвлечь его разговором, очень уж неадекватно Славик выглядел и просто нарывался на скандал. Он неожиданно легко согласился:

– Ну что ж, пойдем, я тебя провожу.

Лифт, в который они вошли, был пуст. Тут-то Мария поняла, что он задумал, потому что Славка заблокировал лифт и, притиснув ее к зеркальной стене, жадно впился губами в ее рот.

Он словно провалился в омут, утонул в блаженстве. Как он жил без этого, как...

Ее снова, как когда-то, унесло безумие. Кошмар какой-то... Где ее обычное бесчувствие, когда оно так необходимо?

– Неужели ты снова наступишь на эти грабли?
– прорвался сквозь туман страсти внутренний голос, - Нет. Нет! Нееет!!! Сдохну, но еще раз я в это не вляпаюсь!

Она стала вырываться, отталкивая его.

– Прекрати! Прекрати сейчас же! Я не хочу!

– Хочешь, - горячо шептал он, целуя ее, - Хочешь, не можешь не хотеть, Машка... Машка моя...

– Нет! Оставь меня! Я не хочу!

Славик, наконец, услышал и ошеломленно отступил, опуская руки:

– Маша...

Она поправила прическу, одернула одежду и сказала, жестко глядя в его растерянные глаза:

– Запомни, Славик, твоя, - она подчеркнула это слово, - Ольга и твой ребенок. А я не твоя.

Она нажала на кнопку, лифт тронулся, доехал до первого этажа. Мария вышла, Славик так и стоял в лифте, глядя, как она уходит, потом сорвался, догнал ее, повернул к себе лицом.

– Я не отпущу тебя.

Она не стала отвечать, просто обошла его и вышла из здания.

Взбешенный и подавленный одновременно, Славик вспомнил, что вообще-то, его вызывал отец, и вернулся в приемную, где его высидели согласно полученному указанию положенные пятнадцать минут. Потом отец принял его. Честно говоря, Вольский старший забавлялся, глядя на очевидные душевные терзания сына:

– Сынок, ты что-то плохо выглядишь.

– Все нормально, папа, - проведя ладонью по лицу, словно стирая с него дурное настроение, бодро ответил Станислав, - Прости, заставил тебя ждать. Встретил вот свою однокурсницу, неожиданно... Ну ты понимаешь, столько не виделись, то, сё...Ты звал, папа, что-то хотел сказать?

Папа взглянул на него поверх очков и сказал:

– Очень хорошо, Стасик, я вот что хотел тебе предложить...

Места для душевных переживаний больше не было. Серьезные мужчины говорили о серьезных делах.