Если я оставлю это в покое - с его мягкостью и резкостью...

Кривыми и прямыми

Черным и белым...углами и округлостями

Может ли это дыхание продолжаться вечно?

Если это опаляется солнцем и в это бьют молнии?

Если это рвется порывами ветра и заливается дождями?

Если это омывается океанами и давится скалами?

Но до сих пор это живо... Есть ли у этого шанс?

Моей сестре прооперировали ногу, и она попросила приехать к ней и помочь, когда она вернется домой из госпиталя. У меня был очень отчетливый отклик, и я полетела к ней в Нью-Джерси. Она видела меня впервые после того, как я начала экспериментировать. Я уже чувствовала перемены внутри себя. Она также это заметила и прокомментировала, как сильно я изменилась. В течение этих дней было чудесно делиться с ней знанием Дизайна Человека и рассказывать о своем эксперименте.

Задолго до этого мой муж периодически спрашивал: «Если бы ты могла заниматься всем, чем угодно, что бы это было?» Обычно я отвечала: «Работа с музыкантами». Когда я была в коммуне Ошо, меня отправили в музыкальный отдел «навести там порядок». Сейчас мне смешно - потому что все произошло с точностью до наоборот. Я очень глубоко была тронута их музыкой и с большим энтузиазмом работала с этими музыкантами. Несмотря на то, что у меня не было никакой музыкальной подготовки, я ощущала в себе некие навыки. У меня тонкий слух и я способна слушать очень внимательно. Музыка проникает в мое тело. Я могу чувствовать, когда требуется больше флейты, больше баса, больше перкуссии, а когда нужна тишина для того, чтобы слушатель пережил более сильный опыт.

Так много раз во время моего эксперимента я страстно желала иметь возможность с помощью волшебства превратить свои стихи в песни. Песня несет в себе потенциал глубокого проникновения в человека. Один мой хороший друг-музыкант превратил мой стих в песню, которая мне очень нравится - Тайна ожидания.

С самого начала моего опыта в коммуне я всегда мечтала работать с некоторыми друзьями-музыкантами, и, когда бы я ни приезжала в Индию, мы это всегда обсуждали. Однажды, когда я сидела в нашем домашнем офисе, пришел факс. Он был от тех самых музыкантов. Они спрашивали, есть ли у меня желание поехать с ними в тур по Америке.

Я прочитала факс, и единственный звук, который из меня вышел, был «э-а». Это было очень чистое, ясное и очевидное «нет». Я была ошарашена. И я была очень огорчена. Мой ум разрывался от крика: «Но это же твоя мечта. Это то, чего ты всегда хотела!» Но я сидела посреди комнаты с этим «э-а», словно большой слон. Как я ни пыталась, я не смогла проигнорировать истину этого звука.

Для меня это было первое реальное испытание огнем в этом эксперименте. Надо ли уважать свой отклик? Или согласиться, дабы реализовать желание сердца? Не то, чтобы именно так я рассуждала. Эти вопросы скорее безмолвно звенели в моем теле, и это было крайне дискомфортно. Я снова поняла, что значит «не иметь выбора». Неважно, как сильно я хотела сказать «да», я не смогла сделать ничего, кроме как отдать должное своему отклику.

В тот момент для меня стало ясно, что, несмотря на то, что ожидание вопросов было сложной стратегией, реальным палачом являлся мой сакральный отклик. Осознание этого произвело на меня сильный эффект. Настоящие последствия проживания были очевидны. Я никогда не знала о том, каким будет отклик на то или иное. И если я собиралась участвовать в этом эксперименте, мне необходимо было жить с этой неуверенностью.

После этого шла неделя за неделей, но ничего ко мне не приходило, не считая редких встреч за чашечкой кофе с друзьями то тут, то там. Это было трудное время, поскольку частично во мне все еще переваривался мой отказ. Во мне скопилось столько энергии, что становилось неуютно.

Я вибрировала, гудела - сакральному мотору нечем было заняться. Я отвергла свою самую заветную мечту, и ничего другого не приходило. Ух! Это было болезненно. У моего ума же был повод повеселиться. Он постоянно атаковал меня за отказ от мечты всей моей жизни. Мой ум постоянно пытался заставить меня что-то делать. В это время я чувствовала себя очень беспокойно.

Я была еще новичком в эксперименте и не имела солидного основания в том, чтобы жить как Генератор и следовать своей стратегии. Было так трудно игнорировать свой ум, пытающийся убедить меня выйти из ожидания. Во мне сидела очень мощная привычка выбираться во внешний мир, чтобы что-либо сделать. Эта модель поведения управляла всей моей жизнью почти полвека! По сравнению с несколькими неделями ожидания и откликов, это была неравная схватка.

Я знала, что хотела оставаться в своем эксперименте. Я знала, что единственным выходом было пройти его. Я также знала, что не хотела ничего инициировать для того, чтобы освободить эту энергию, поскольку я делала так всю свою жизнь и никогда не получала желаемого. К этому времени пребывания в эксперименте я подошла к точке принятия того, что мои действия в качестве Манифестора никогда не приносили желаемого результата.

И все же частью моего эксперимента было то, что время от времени я шла вперед и инициировала, при этом пристально наблюдая, что это приносило. Я старалась, чтобы эти инициации не были важными. По сути, я просто предлагала свою помощь кому-нибудь - то, что я делала раньше сотни раз. Эта часть эксперимента была для меня отличным опытом. Я была как ведро с водой. Чем больше я ждала, тем больше наполнялось ведро. Когда я инициировала, тут же появлялись дыры, и вся вода выливалась. Проживать это было удивительно. Я была ведром, а вода - моей энергией. Когда я ждала и не инициировала, я могла чувствовать, как эта энергия заполняет меня изнутри. Инициируя, я себя опустошала.