В одиннадцать утра Саймон вошел в бюро Аферлица.

— Хелло, Пегги.

— Хелло. — Пегги улыбнулась, но голос звучал неуверенно. — Как у вас дела?

— Прекрасно.

— Хорошо провели вечер?

— Да, — кивнул Святой. — Но я все равно собираюсь назначить вам свидание.

— Ну…

— Хотите пообедать вместе?

— Даже не знаю.

Она была куда бледнее, чем накануне, но он не подал виду.

— Тогда договорились. — Он взглянул на дверь в кабинет Аферлица, которая была приоткрыта. — Великий Вождь еще не появился?

— Вы хотите войти?

Саймон кивнул.

В кабинете за столом Аферлица сидел незнакомый человек неопределенного возраста. Морщинистое лицо было покрыто давно выцветшим желтоватым загаром. Коротко подстриженные седые волосы и косматые черные брови над кривым, как ятаган, носом дополняли картину. Сей унылый вид никак не вязался с живым блеском черных глаз.

Святой приветливо поздоровался и спросил:

— Вы тоже здесь работаете?

— Я — Кондор, — невесело сообщил незнакомец. — Эд Кондор. А вы?

— Темплер, Саймон Темплер.

Кондор перебросил в зубах зубочистку.

— Аферлица сегодня не будет, — сообщил он.

— О!

— Аферлица вообще больше не будет.

— Да?

— Мистер Аферлиц умер.

Саймон недоуменно нахмурился.

— Как это?

— Он умер.

— Это что, неудачная шутка?

— Нет. Он умер прошлой ночью. И теперь увидеть его можно только в морге.

Саймон закурил, сохраняя озадаченное выражение лица.

Кондор явно точно рассчитал весь разговор, особенно по части тонкой недосказанности. Если он и был разочарован реакцией Саймона, то не подал виду.

— Я просил секретаря вас не предупреждать, — сказала он. — Хотел видеть вашу реакцию.

— Простите дурака, — заметил Саймон, — если я чего-то не понимаю. Вы секретный агент агентства Геллапа, или тут что-то иное?

Кондор отвернул лацкан пиджака.

— Полиция, — мрачно представился он. — Присаживайтесь, мистер Темплер.

Святой с удовольствием опустился в глубокое кожаное кресло и выпустил длинную струю табачного дыма.

— Черт возьми, отчего же он умер?

— Его убили.

— Боже мой, как?

— Выстрелом в затылок. В его домашнем кабинете.

Видимо поняв, что из Саймона выудить ничего не удастся, Кондор стал чуть откровеннее.

— Приблизительно в половине второго ночи. Кухарка сквозь сон слышала какой-то шум, но приняла его за автомобильный выхлоп. По словам мисс Уорден, когда она уходила около половины первого, Аферлиц выглядел вполне нормально и спокойно.

Саймон кивнул.

— Перед этим я его встретил в «Джиро».

— И когда он ушел оттуда?

— Не обратил внимания. Мы с ним говорили около половины девятого, но не знаю, сколько он еще оставался в ресторане. Мне было не до него.

— Вы были не один?

— С Эйприл Квест.

— И как выглядел Аферлиц?

— Как обычно… Есть улики?

— Пока мы ничего не нашли. Убийца оказался мастером своего дела и был крайне осторожен — даже пепел из пепельниц вытряхнул.

Саймон затянулся, сигаретой и задумчиво потер подбородок, потом потянулся к пепельнице на столике справа от себя. Столик был завален кипами еженедельников «Голливуд Рипортер» и «Верайети». Наверху лежал вчерашний номер «Рипортер». Значит, у Аферлица не могло его быть с собой, чтобы написать записку. Разумеется, он мог купить по дороге еще один номер…

— Все, что нам точно известно, — продолжал Кондор, — это Аферлиц знал убийцу. Слуги в дом вчера никого не впускали, значит, дверь хозяин открыл сам.

— А если убийца проник в дом незаметно?

— Но ведь он не меньше часа находился в кабинете, прежде чем выстрелить, и выкурил столько сигарет, что потом пришлось вытряхивать все три пепельницы. Нужно было быть близким знакомым Аферлица, чтобы отнимать у него столько времени.

Саймон кивнул. Он и сам пришел к таким же выводам, но слова Кондора его приятно удивили: полицейский оказался не слепым и не некомпетентным.

Святому очень хотелось знать, какие козыри еще тот припас, но нужно было быть начеку.

— И вот теперь вы сидите и поджидаете тех, кто был знаком с Аферлицем.

— Вот именно. Тут уже были двое сценаристов и режиссер Грум. И вот теперь вы.

— И вы заметили у кого-нибудь подозрительную реакцию? — нахально поинтересовался Святой.

Кондор пожевал зубочистку, не изменяя унылой мины.

— Нет, пока нет. Сегодня никто не совершил промаха. — И тут же без всякого перехода спросил: — Когда вы вчера вернулись домой?