— Мисс Квест я отвез примерно в час ночи.

— А сами когда добрались домой?

— Ну, мы немного поговорили… За временем я не следил, но, думаю, был дома примерно через полчаса.

Взглянув в непроницаемые черные глаза Кондора, Саймон почувствовал, что лифтера в «Шато-Мармон» уже успели допросить. Поэтому тут же продолжил:

— Потом я снова выходил из гостиницы. Ведь в номере не оказалось спиртного, а так тянуло выпить… Отправился в одно заведение на Голливуд Бульвар и посидел за стойкой. Домой я ушел, когда бар закрывался.

— А что за бар?

Саймон назвал одно из самых бойких заведений, где никто при всем желании не сможет вспомнить, был он или нет.

— Не встретили знакомых? — спросил Кондор.

— Нет. — И Саймон с обезоруживающей прямотой сознался: — И если вы хотите слышать мое железное алиби, то должен вас разочаровать. А что, вы в самом деле хотите?

— Пока не знаю, — мрачно буркнул Кондор. — За сколько вы смогли бы добраться к дому Аферлица?

— А где он жил? — с невинным видом спросил Саймон.

Детектив тяжело вздохнул, и Саймон был готов ему посочувствовать. Попытки подловить его никак не удавались.

— На Клеймор-драйв, в Беверли-Хиллз. Туда вы спокойно могли добраться минут за десять.

— По-моему, вы говорили, что Аферлица застрелили в половине второго. А в это время я был дома.

— Но сами не уверены. Кухарка думает, что выстрел слышала в половине второго, но может на несколько минут ошибаться. Значит, вам оставалось достаточно времени, чтобы пробраться в дом. А может быть, стреляли вообще не в час тридцать, а, например, когда вы якобы были в баре.

— А что сказал врач?

— Настолько точно он определить не может, уж вам-то следовало бы знать.

— Боюсь, действительно не могут, — согласился Саймон, — но тут вы что-то слишком мудрите: хотите получить от меня алиби на определенное время, не говоря, на какое.

Кондор внимательно изучал зубочистку.

— Ну, у меня есть и другие сведения…

— Какие?

— Аферлиц позвонил в полицейский участок Беверли-Хиллз и сообщил, что кто-то бродит вокруг его дома, и попросил прислать патруль для проверки. И это сообщение поступило без десяти два.

Саймон почувствовал, что по спине его побежали мурашки, хотя он и так был уверен, что патрульная машина там появилась не случайно. Но по лицу его ничего не было заметно.

— О, Господи, — воскликнул он, — опять новое время! Значит, опять подавай вам новое алиби?

— Последнее.

— Тогда все то, что я вам рассказал раньше, уже значения не имеет?

— Пожалуй, да. Я говорил, кухарка не уверена, что слышала именно выстрел. А потом уснула снова.

Саймон задумчиво курил некоторое время, потом опять взглянул на Кондора.

— А кто ручается, что это Аферлиц звонил в участок? Звонить мог и убийца, чтобы сбить с толку полицию. Тогда подозревать вам следует именно тех, у кого алиби на без десяти два.

Кондор уставился на него, не мигая, потом подобие улыбки тронуло уголки страдальчески искривленного рта. Казалось, что черты его лица настолько затвердели, что улыбке приходилось пробиваться изнутри, через кожу.

— Впервые я услышал что-то, что подтверждает россказни о вас.

— А мне казалось, что вы предпочитаете видеть меня в роли подозреваемого, а не вашего помощника.

— Подозревать мне приходится всех.

— Но давайте рассуждать логически. Аферлиц только что меня нанял за тысячу долларов в день. Зачем же мне убивать курицу, несущую золотые яйца? И, кроме того, я до вчерашнего обеда вообще никогда его не видел. За что же так стремительно его возненавидеть, чтоб пристрелить этой же ночью!

Кондор поморщился.

— Я слышал, вам случалось пристрелить человека, вообще не связанного с вами личными отношениями, когда вы выступали судьей, присяжными и палачом в одном лице. Нельзя сказать, что это было незаконно или случайно, но… А что касается Аферлица, в его биографии есть факты, которые могли бы вас избавить от необходимости питать к нему личную ненависть.

Святой поглубже погрузился в кресло, приняв скучающий вид.

— Опять сначала, — процедил он. — Так вы меня подозреваете или нет?

— Ну, — зубочистка продолжала торчать между зубами Кондора, — мои слова действительно звучат иногда противоречиво. Иначе не могу, извините. Но я слышал о вас и немало хорошего, так что, возможно, вы сможете мне помочь. Одну хорошую идею вы мне уже подкинули. Не хочется надоедать, но, если захотите поделиться еще какими-нибудь ценными мыслями, почту за честь для себя.