— Видел я сегодня вашего Грума, — небрежно заметил Саймон. — Как вам удается с ним ладить?

Подведенные зеленые глаза собеседницы задумчиво взглянули на Саймона, а потом в них заискрились смешинки.

— «Святой вышел на след», — процитировала она. — Перестаньте хоть на время быть детективом. Это ваш свободный вечер. Мы должны флиртовать и веселиться, а вы весь вечер не перестаете быть серьезным. Лучше потанцуйте со мной!

Она так решительно встала, что Саймону пришлось следовать за ней. Настроение ее менялось, словно блики света в резном хрустале, но неловкости не возникало: она не бросала, а вела за собой.

Они танцевали. Потом ужинали. Потом снова танцевали. И старались не вести больше серьезных речей. Несмотря на весь цинизм и прямые выражения Эйприл, в ее обществе было интересно и весело, и Святой был вынужден признать, что вечер превзошел все ожидания. Веря в искренность и непосредственность друг друга, они ощутили вдруг, что знакомы давным-давно.

Около часа ночи, растолкав толпу охотников за автографами у входа, они вышли из ресторана. Святой отвез Эйприл домой.

— Не хотите заглянуть ко мне выпить? — спросила она.

Запоздавшая машина проехала мимо.

— Пожалуй, нет, — ответил Саймон.

— А почему?

— Я не обещал так далеко заходить в нашем сотрудничестве.

— Ну и что?

— Я же живой человек…

— Господи, — воскликнула она, — неужели я не способна увидеть разницу! Мне просто хотелось с вами выпить.

Он поцеловал ее, но тут же отстранился, ощутив тепло ее губ.

— Спокойной ночи.

Как только она вышла из машины, он рванул с места, пока еще мог это сделать.

В его номере в «Шато-Мармон» под дверь было подсунуто письмо в простом конверте. Он нахмурился, пытаясь разобрать размашистый почерк. В спешке в качестве бумаги была использована страница «Голливуд Рипортер» — одна из тех странных страниц, где печатается что-то вроде «Джо Доукс поставил фильм „Женщины с оружием“», а все остальное место по желанию заказчика остается пустым.

«Когда вернетесь, приезжайте ко мне, нужно встретиться. Никому об этом не говорите. Очень важно! Дверь будет открыта. Не звоните. Байрон Аферлиц. Клеймор-драйв, 603».

Тяжело вздохнув, Святой сунул записку в карман. Через несколько минут он уже снова ехал по Сансет-стрит.

Клеймор-драйв была совсем неподалеку от дома Эйприл Квест, и, минуя ее дом, Святой улыбнулся, вспомнив, как она ушла от разговора. Да, действительно, большая часть его жизни прошла в такой обстановке, что он с нетерпением ждал появления новых загадок, даже если они только начинали прорисовываться. Постоянная настороженность настолько въелась в кровь, что он иногда ловил себя на том, что слишком дает волю воображению.

Но так ли это? Ведь предчувствия его давно не обманывали. Как сказал Аферлиц, «Некоторые на многое пойдут, чтобы помешать мне. Но вы сможете сами о себе позаботиться…»

Тоща он решил, что это всего лишь проявление мании величия, характерной для Голливуда, но сейчас при мысли, что в словах Аферлица был другой смысл, у него внутри все замерло.

Тормозя у дома Аферлица, он старался избавиться от этого чувства, но даже нога не так уверенно перешла с газа на тормоз. Завернув за угол, он пристроил машину к ряду других перед ярко освещенным домом и пошел обратно. Посмеявшись в душе над своей привычной осторожностью, он тем не менее открыл входную дверь, обернув руку носовым платком.

В холле было темно, полоска света пробивалась из-под двери слева.

— Есть кто-нибудь? — негромко позвал он.

Не получив ответа, двинулся на свет. Распахнув дверь, понял, почему ему никто не ответил. Комната была кабинетом Аферлица, сам он тоже был там, но уже ни с кем не мог сотрудничать.

Аферлиц сидел за своим письменным столом красного дерева размером со стол для пинг-понга. Даже промокательная бумага, на которую упала его голова, оказалась не в состоянии впитать всю натекшую кровь.

Обойдя вокруг стола, Саймон заметил, что волосы на затылке вокруг входного отверстия от пули обожжены, значит, убийца стрелял в упор. Выстрелом снесло часть лица и кусочки кости с крошками мозга плавали в кровавой луже.

Та еще не высохла и блестела, а конец выпавшей изо рта сигары оставался влажным. Значит, решил Святой, после выстрела прошло не более получаса. Час — самое большее.

На его часах было ровно два.

В доме стояла тишина. Значит, слуги ничего не слышали. Саймон постоял на месте, осматривая комнату. Та явно была обставлена в соответствии с мнением декоратора, как должен выглядеть кабинет преуспевающего человека. Заполнявшие полки книги в темных дорогих переплетах с золотым тиснением явно покупались оптом, и никто в них не заглядывал. Современные романы в ярких переплетах подбирались для разнообразия цветовой гаммы. Среди картин маслом в тяжелых рамах беспорядочно висели фотографии, надписанные от руки. Только девушки, одна из них — Эйприл Квест. И еще одно лицо показалось ему знакомым, но надпись «Твоя Трильби» ничего ему не говорила. Видно, это были символы успехов Аферлица в качества продюсера, так же как и сама комната.