— Вернешься в Лауртан и примкнешь к войску Бейдока. Увидишь Аарона, пришлешь ко мне в Эктавию, — приказал регент Деквуду, приходя к выводу, что несмотря на ранения, состояние последнего вполне сносное.

— А потом, мой господин?

— А потом пойдем в Хегей, — усмехнулся Райт, — возьмем этот чертов дворец.

Дэш и Деквуд долго молчали, растерянно глядя за горизонт.

— Что? — изогнул бровь Берингер. — Считаете, не справимся? Выкладывай как есть, Деквуд. Мы с тобой прошли не одну компанию, я доверяю твоему мнению.

— Это город, мой лорд — столица королевства. Никто не захочет превращать ее улицы в поле боя.

— Плевать, я возьму Хегей, если это будет нужно.

— Могут пострадать невинные. Воины не всегда сдержаны.

Берингер тоже опустился на траву, облокотился о камень, отряхивая покрытые коркой засохшей крови руки.

— Есть, конечно, и другой вариант, но он нравится мне гораздо меньше, — вымолвил он, морщась от боли и сжимая в кулаке древко стрелы, — и он отнимет много времени, которое я не хотел бы терять.

— Мой лорд, я пойду за вами, что бы вы ни решили, — сорвалось с губ Кайетана.

Деквуд рассмеялся.

— Ох уж и мальчишка, — бросил он, видя, как Дэш хмурится, — сломя голову в адское пекло. Ты случайно не один из Виндоров, уж больно похож на нашего господина.

Райт тоже усмехнулся, но улыбка исчезла, стоило ему снова подумать о женщине, которая предала его.

Обломав оперение стрелы, мужчина снял нагрудный доспех.

— Пару часов и мы будем в Эктавии, — вымолвил он, — оттуда рукой подать до Хегея, — резко дернув древко, Райт извлек наконечник, стиснул зубы, — я вполне смогу проехать верхом несколько миль, — кровь брызнула, побежала по животу.

Почти двадцать лет назад он, будучи мальчишкой, пообещал королю, что никогда не навредит брату, но сейчас… сейчас Райт плевал на все клятвы мира. Да и тот, перед кем он клялся, уже мертв.

— Уверен, в Эктавии сидит отряд королевских ратников и только ждет, когда мы туда сунемся, — произнес Дэш, оборвав размышления лорда Берингера.

— Нет, — бросил он, зажимая рану, — не в этот раз. Деревня будет свободна. Ее паскудное величество захочет со мной договориться и пришлет туда переговорщиков.

— Конечно, пришлет, — согласился Деквуд, — что еще ей останется, когда сюда придет Бейдок и восемь тысяч ваших солдат, мой лорд.

— Полагаете, они выманили леди эль-Берссо из Лауртана, чтобы вас шантажировать? — нахмурился Кайетан.

— Черт, — протянул Деквуд, видя, как сжались кулаки Райта, — ты можешь держать рот закрытым, парень?

— Он прав, — вымолвил регент, — старая сука ставит меня перед выбором, который очевиден для всех, кроме нее.

Деквуд и Кайетан долго молчали, строя свои догадки по поводу этого очевидного выбора. Наконец, регент усмехнулся:

— У вас такие лица, будто вы во мне сомневаетесь.

Мужчина поднялся, медленно направляясь к лошади.

— Придется играть на ее поле, черт бы побрал эту дрянь, — бросил он через плечо.

Дэш протянул руку Деквуду для прощального рукопожатия.

— Кстати, — вдруг обернулся Райт, — найди мне Девилля, и притащи его сюда. Будет сопротивляться, заставь.

— Лорда Девилля? — изумился Деквуд. — Как скажете, мой лорд.

Наконец, Райт начал рассуждать. Пару часов назад им владели эмоции, но сейчас пришло время хорошенько подумать.

Аарон весело подмигнул рыжеволосой девушке, юркнувшей с подносом в открытую дверь. В таверне было тихо и безлюдно. Не удивительно, все, кто хоть малость дружил с головой, уже при оружии и затаились. А вино здесь подавали кислое, хоть это не сильно расстроило наемника. Иной раз приходилось пить хуже.

Оставив Бейдока, Аарон несколько дней мчался в сторону Хегея, загнав двух лошадей. Еще бы, новость о том, что лорд Берингер потерял голову от одной из претенденток и идет войной на Эдмунда, облетела королевство. А еще везде трепались о том, что он сын сакрийской рабыни, и не всем это нравилось. По мере продвижения к столице, Аарон ловил все новые слухи, и понимал, что положение вещей может быть весьма печальным. В общем, его услуги могут понадобиться Райту.

Наемник опустошил кружку, бросил на стол монеты. Война ему никогда не нравилась — слишком много гибло людей, простых воинов, присягнувших в верности вассалу, и вряд ли понимающих за что они собственно бьются. У убийцы другая религия. Аарона продали в пять лет в клан темных ветров, и он впитал в себя правила выживания для наемников, всегда действовал тонко, тайно и наверняка. Кроме того, Аарон ненавидел доспехи, в которые рядились ратники, считал, что бронь сковывает движения, и сам в здравом уме никогда бы не надел ничего подобного.