Снаружи Стэнфорд сообщает мне, что Аукционный дом закрывается на день, и мы все можем идти по домам. Холл все еще выглядит как место преступления – хотя, полагаю, технически это и есть место преступления –так что я стараюсь пройти незамеченной сквозь этот гвалт. Но у дверей замечаю Сент-Клэра в компании пары пожилых мужчин.

Я останавливаюсь и пячусь назад, стараясь не попасться на глаза. Меня вдруг охватывает волнение, все внутренности скручивает. Мои щеки горят, когда я вспоминаю о нашем поцелуе, но не уверена, что должна подойти к нему и его друзьям. Господи, я словно в старшей школе. Уместно ли будет подойти поздороваться?

– Грэйс!

Я поднимаю глаза. Сент-Клэр заметил меня и машет рукой.

– Привет, – говорю я, подходя к нему ближе, гадая, как его поприветствовать: объятием, поцелуем, рукопожатием? Я довольствуюсь улыбкой. – Сожалею о картине. Это такой позор.

Он грустно улыбается:

– Такое случается. Я не сомневаюсь, что полиция найдет и вернет ее мне.

– Как ты можешь быть так в этом уверен?

–Потому что таков мой выбор, – усмехается он. Я удивлена; я ожидала, что он будет зол или расстроен: шедевр за шесть миллионов долларов – это значимая вещица, чтобы ее потерять, но вместо этого он полностью сконцентрирован на мне:

–Ты сейчас куда?

–Иду домой, – говорю я ему. – В интересах следствия «Кэррингерс» закрывается рано.

– Что ж, если ты свободна сегодня днем, возможно, ты сможешь помочь мне кое с чем? Поделишься своей экспертной оценкой?

Я смеюсь:

– Вообще-то никакой я не эксперт...

– Позволю себе не согласиться, – вновь улыбается мне Сент-Клэр, врубая свое очарование по полной. –Я рассматриваю вариант покупки картины и хотел бы знать твое мнение.

– Серьезно? – Он меня подкалывает, да? – Почему?

Он приподнимает бровь, вроде как говоря: «Да ладно тебе».

– А как ты думаешь?

– Я понятия не имею, – признаюсь я, растерянно. – Я совсем не квалифицирована, как сертифицированные оценщики или консультанты. Не знаю, а если... – он прикладывает палец к моим губам, и шок от его прикосновения заставляет меня замолчать.

– Мне плевать на квалификацию, – говорит он, пронизывая меня своими бездонными синими глазами. – У тебя наметанный глаз и превосходный вкус. Вот, что для меня важно.

Я вздыхаю.

– Ну, ладно… – говорю я. – Но ты не сможешь винить меня, если я скажу тебе потратить миллионы на детские каракули.

Он снова посмеивается.

– Там будут и мои старомодные официальные советники, но мне действительно нужна и твоя страсть. Твоя инстинктивная реакция. – Он берет меня за руку, будто это что-то самое естественное в мире. – Твое внимание к деталям.

Боже мой, у меня нет слов. Все, о чем я могу думать, это детали, которые я замечаю прямо сейчас: покалывание от его пальцев на моей коже, волнение, оттого что он просит моего совета, его признание. Ах, да, и еще рельеф его мышц под рубашкой.

– Так что скажешь? – спрашивает он. – Прокатишься со мной?

Мое сердце делает сальто в груди, но мне удается сдержаться, чтобы мой голос не был похож на писк куклы из Маппет-шоу, когда я отвечаю:

– Да. С удовольствием.

ГЛАВА 9

Пересекая мост «Золотые ворота» на пассажирском сиденье роскошного автомобиля Чарльза, я вновь захвачена красотой этого города. Клочья тумана и низкие облака плывут сквозь толстые оранжевые кабели и металлические башни моста. Когда я была ребенком и смотрела на него с земли, он часто выглядел так, словно парит, я чувствую сейчас нечто аналогичное. Это головокружительно, волнительно и мечтательно.

– Здесь так великолепно, – говорю я. – Когда-нибудь я хочу нарисовать этот мост оттуда. – Я указываю на холмы Мерин Хедлэндс над мостом в северной части, оголенные скалы, окрашенные в серо-зеленый: – Идеальный ракурс.

– Давай так и сделаем, – говорит он, поглядывая на меня. – Мне придется украсть тебя как-нибудь в другой раз.

– Какое-то время мне не стоит отлынивать от работы.

– Ты не особо нарушаешь правила, да? – смеется он. – Никаких тайных историй о купании нагишом или побегах через окно посреди ночи?

– Нет, если не считать нарушением правил то, что я ужасно училась в школе, – говорю я, думая о моей средней оценке С30 из-за проблем с концентрацией внимания. – Я вела себя хорошо, просто не переставала делать зарисовки.

Под нами проплывают парусники, воспользовавшиеся гуляющим по заливу ветром, а на мосту десятки туристов бросили вызов ветреному дню, чтобы насладиться удивительными видами на город.

– Например, такие, – говорю я, показывая на весь окружающий нас мир жизни и искусства. – Как я могу не пожелать запечатлеть это?