– Не только для тебя – Роб встал, и подошел ко мне, кладя руку мне на плечо. – Он был и моим другом тоже Вер. Не забывай этого – я и не забыл. Мне не нужны напоминания, чтобы держать в голове тех, кто до последнего оставался с ним, а кто ушел. Но своими словами Роб так просто вызвал во мне чувство вины. Да, я не должен быть настолько эгоистичным, особенно в его присутствии. Но был ли Джей тем же для него, кем был для меня?

– Думаешь, моих действий достаточно? В смысле, не должен ли я делать большее для его семьи? – скорее всего, мой вопрос звучал жалко, но мне было необходимо услышать, что я все делал правильно. Что мой выбор оправдан теми поступками, которые я посчитал более важными, чем шанс на иную жизнь. Но его сочувствующий взгляд просто убивал меня.

– Даже я меньше забочусь о собственной матери, чем ты о его стариках. Поверь, он не смог бы лучше, со своим характером и образом жизни.

– Точно, это был еще тот псих – рассмеялись мы оба, понимая, о чем шла речь. – Но мне все равно не хватает его. Знаешь, я, наверное, опять не смогу прийти на кладбище. Для меня это слишком.

– Не думай, что кто-то осуждает тебя. Мы все знали, как ты был привязан к нему. Сильнее, чем кто-либо. Но если передумаешь, им будет приятно. Его предки считают тебя своим сыном, в принципе, как и меня со Слимом. Но ты засранец всегда был особенным – на лице Роба засияла улыбка, когда его рука опустилась мне на голову и взъерошила мои и так торчащие вверх волосы.

– Охренел? – скинув его руку, я провел несколько раз по волосам, немного приглаживая их. – Что за тупая привычка? Ты же не моя бабушка!

– Да, я определенно не твоя бабушка, но вот здесь – указал он на свою голову – сохранились все воспоминания о том маленьком мальчонке, который следовал по пятам за мной, Джейсоном и Слимом.

Закатив глаза, я двинулся в сторону холодильника, чтобы взять чего-нибудь перекусить. И совершенно не удивился, когда не обнаружил ничего, кроме нескольких заплесневелых кусков пиццы, оставшийся еще с позапрошлой недели и чего-то весьма подозрительного, что находилось в коробке из-под китайской еды и уже давно пережило стадию «испортилось».

Зажав нос рукой, я поспешил к окну, открыл его и только когда вонь немного начала проветриваться, ответил:

– Ты кретин, если думаешь, что три года разницы дает тебе какое-то преимущество передо мной. И, вообще, когда это я преследовал вас?

– А ты уже не помнишь? – довольно реалистично удивился Роб. – Тебе было одиннадцать или около того, когда ты притащился в гараж Джея и после, уже практически не вылезал оттуда.

– Это потому что он учил меня, как правильно обращаться с машинами и только по одному звуку определять, в чем именно заключается проблема! И, вообще, ты же сам сутками крутился с ним, не желая уходить домой – скорчив на лице гримасу, он признал собственное поражение.

– Что я могу сказать? Этот парень умел располагать к себе людей – ничего незначащий жест, в виде пожимания плечами, после которого вновь наступила тишина. И в этой тишине я готов был сорваться, потому что на ее фоне, мой внутренний голос был так громок, что, казалось, способен оглушить.

Мысли крутились от одной к другой, словно множество нитей, переплетенных между собой в тысячи маленьких узлов, и протянувшихся к одной-единственной. К той, которую мне не хватало сил разорвать.

– Ты точно ничего не знаешь о Макей?

– Господи, Вер, да когда ты угомонишься?! – взорвался Роб. – Сколько раз мне еще придется повторить тебе, что нет? Это было его делом, и он никому не позволял проникнуть туда. Она… – чертыхнувшись, он выругался себе под нос и, спрятав руки в карманах джинс, опустил голову. – Она действительно была особенной для него. Но в том, что случилось, нет ничьей вины. Ты просто хочешь переложить на нее всю ответственность за решения Джейсона, для того чтобы уменьшить свою боль, но он сам все это заварил. И мне очень жаль, что последствия его решений, ты в одиночку взвалил на себя – больше не в силах слушать его монолог, я рванул к нему, и, остановившись в нескольких сантиметрах тихо, но достаточно жестко произнес:

– Значит, говоришь, нет ее вины? – схватив парня за затылок, и придвинув его лицо к своему так близко, что кроме глаз друг друга мы не могли ничего видеть, я продолжил:

– Она – выделил голосом – позволила зайти этому так далеко! Это Она заставила его хотеть того, чего он не должен был желать! И именно Она уничтожила его, вырыв за него ему могилу, когда сделала свой выбор – отпустив Роба, я делаю несколько тяжелых шагов назад.

– Она убила его – говорю пустым голосом, а когда поднимаю свой взгляд, то ощущение ярости, заполнявшее меня, помогает мне выглядеть более убедительным. – И больше не говори мне, что тебе жаль. Потому что я никогда не оставлю этого! Вы со Слимом сколько угодно можете скрывать от меня правду, но я знаю, что вам известно больше, чем вы говорите. И однажды, я найду ее, и уничтожу так же, как она сделала это с ним.

– Вернон… – Роб, явно ошеломленный моим признанием, смотрит на меня так, будто вовсе не знал до этого. Он хотел бы для меня покоя. Чтобы я оставил прошлое в прошлом и просто продолжал жить своей жизнью. Но я не мог сделать этого. Не тогда, когда смерть Джея была настолько бессмысленной.

– Я клянусь тебе!

Леодеган

– Le Montrachet Grand Cru две тысячи шестого года? Надо было выбрать что-нибудь подороже из запасов этого сукина сына! – сев за барную стойку и сложив на груди руки, ядовито произнесла Габи.