– Ты готов? – спрашивает она в то время, когда я высвобождаю девушку и укладываю животом на рядом стоящий стол, скрестив ее руки на спине и удерживая их одной своей в таком положении.

– Еще как! – говорю я, и предварительно шлепнув по маленькой округлой ягодице, со стоном погружаюсь в нее, слыша ответный стон, исходящий из губ другой, находящейся прямо напротив меня девушки. И как все прошедшие годы, я вижу только ее. Смотрю на одну-единственную женщину, которая привязала меня к себе, и не давала ни единого шанса на освобождение. Женщину, что и по сей день остается моей недостижимой мечтой, с которой мне приходится прощаться единственным способом, которым я мог быть с ней.

– Не закрывай глаз, Лео – говорит она голосом, что сводит меня с ума, и заставляет твердеть еще больше. – Ты должен видеть все – от начала, до конца.

И я не закрываю, хотя мне жутко хочется этого – полностью раствориться в ощущениях и забыться. Но подчиняюсь. Как делал это и другие множество раз, потому что это все, что мне было доступно. Потому что понимание того, что это происходит в последний раз, требует хорошего завершения по всем скрытым правилам, которые мы никогда не обговаривали, но оба прекрасно знали.

– Оголи одну свою грудь и потрогай ее. Поиграй с соском – говорю я, и осуществляю все сказанное на Кейт.

Девушка подо мной довольно громко заявляет о своем удовольствии, и это отвлекает, но не настолько, чтобы я увел взгляд от Габриэллы. От того, как полушарие одной ее груди высвобождается из-под полупрозрачной ткани и демонстрирует мне ореол и сосок цвета кофе с молоком, который так и хочется выпить. И этот вид сильно отличается оттого, что я сейчас держу в своей руке. Грудь Кейт иная. Она больше, имеет другую форму, и многие посчитали бы ее аппетитнее. Но только вид длинных тонких женских пальцев, ласкающих свою небольшую полную грудь и заставляющих соски сжиматься и на глазах становиться твердыми, возбуждает меня с такой силой!

Дернувшись, я меняю интенсивность вхождения в Кейт, и, из размеренного, темп становится резким и глубоким. Это должно приносить легкую боль, но сейчас погружение задевает такие глубины в ее узенькой киске, что девушка мигом забывает о том, что ей было велено молчать.

– О, да! Только не останавливай, Лео! Так хорошо! Не останавливайся – это подстегивает меня. Опустившись ей на спину, я просовываю руку между ее ног, и начинаю тереть набухший бугорок. Кейт тут же выгибается и кладет голову мне на плечо.

– Чертовски глубоко! – с придыханием говорит она мне, и я чувствую, как капли пота начинают скатываться по моему лицу, шее, спине.

– Переверни ее и закинь ноги себе на левое плечо – требует Габи, возвращая на минуту потерянное внимание к себе.

И я вижу, что она уже изменила позу. Теперь ее ноги были широко разведены, демонстрируя мне, как член Чада входит в нее, а руки перемещены на ноги парня. Она упиралась ступнями о матрас кровати, а вес тела перенесла назад, тем самым без затруднений встречая ритмичные толчки бедер, своими бедрами. Звуки шлепанья его яиц о ее половые губки дополнил уже имеющееся, но меня, почему-то это разозлило. Впервые, за долгое время.

В один короткий миг, изменив наше с Кейт расположение на то, которое велела Габи, я хватаю ее за бедра, и сквозь зубы проговариваю:

– Лучше тебе приготовится, потому что это будет очень быстро! – гнев так и бурлит во мне, и я нахожу ему единственно возможный сейчас выход – яростно вдалбливаюсь в соблазнительную малышку, что своим ростом едва достигает до моего подбородка. Ее грудь подпрыгивает, а на лице читается самый настоящий экстаз, но не это я хочу видеть.

Ее. Только ее. Ту, которая тоже не сводит своего пристального, но слегка затуманенного похотью взгляда от моего, и довольно улыбается, понимая, какая буря сейчас происходит внутри меня. И я знаю, что ей это нравится. Потому что в следующее мгновение она приподнимает бедра и, сжав свои внутренние мышцы, делает ими несколько кругообразных движений, вырывая из Чада остатки сдержанности и гордости. Он стонет и кричит так же громко, как Кейт, но это является даже меньшим, чем просто фоном.

Эти оба не имеют совершенно никакого значения. Просто еще одни люди, через которых мы трахаем друг друга. И я хотел бы сделать это большим. Хотел бы! Но все, что получаю, так это прощальный вид того, как другой делает это с ней. Как она делает это с ним. И от этого мне больно. От этой картины во мне взрываются самые отвратительные из чувств, заставляя до посинения сжимать талию безвинной девушки, с каким-то остервенением терзая ее плоть.

– Я сейчас, Габи! – удается хрипло выплюнуть мне.

– Еще немного, Лео. Еще чуть-чуть – она закусывает губу и откидывает назад голову, что является преддверием ее подступающего оргазма. Одновременно, я чувствую, как Кейт сжимает меня изнутри, и, остановившись всего на секунду, делаю последние пару толчков, разряжаясь внутри нее. И только потом осознаю, что все четверо кончили в один миг.

Усталый, на ватных ногах, я вытаскиваю свой все еще эрегированный член, стягиваю с него презерватив, и, завязав тот в узел, кидаю в мусорную корзину возле кровати. Потом подхожу к Габи, целую в висок и плюхаюсь на кровать.