– Надобно еще что-нибудь приготовить поесть, – сказал Бурцев.

– Я могу сварить мясо, оно еще не замерзло окончательно в холодильнике, – предложила как-то поспешно и охотно Зоя. Бурцев кивнул, не имея возможности что-либо сказать из-за полного рта. Он жевал и думал, что женщина, получающая удовольствие от близости с мужчиной, не может причинить ему зло. Валерий как завороженный смотрел в одну точку, чувствуя, что Зоя смотрит на то, как он ест. Она явно разглядывала его и о чем-то думала. Женщина часто пристально и с внимательностью разглядывает лицо мужчины, который ей нравится. Она по женской природе иногда пытается невольно представить с удовольствием по его лицу, какое потомство могло бы быть у нее от него. Но Бурцев этого не понимал.

– Почему ты разошлась с мужем? – спросил он, и Зоя тут же отвела от него глаза.

– Он начал пить… Сначала это было терпимо, потом – невыносимо…

– У тебя есть друг? – спросил Валерий и пристально посмотрел Зое в глаза. Она какое-то время не отвечала, потом ответила коротко:

– Да…

– Кто он?

– Мой начальник… – с нежеланием ответила Зоя, опуская глаза на свои ноги. Она не понимала, почему как на духу открывается этому парню. Сказав о начальнике, она невольно вспомнила о номере телефона дочери, который приготовила для Бурцева, чтобы он позвонил и успокоил ее. Она достала из кармана клочок бумаги и протянула ему.

– Это телефон дочери… Ее зовут Евгения… Можно Женя…

– Что я должен ей сказать?.. – спросил Валерий, и Зоя задумалась.

– Скажи, что… – она замолкла на секунду, – скажи, чтобы она позвонила на работу, она знает кому… Пусть скажет, что я заболела и скоро выйду на службу… – Бурцев понял, что дочь должна позвонить на работу ее другу. Валерий представил, как этот друг будет допытываться у Зои, где она находилась больше недели, если он выпустит ее после схода синяков. Возможно, сразу она не откроется, но, оказавшись на воле, будет вынуждена рассказать своему мужчине все, что с ней случилось, а тот в злобе и ревности обязательно захочет посадить обидчика надолго и подальше. Тем более ее начальник, видимо, человек влиятельный в областных профсоюзах. Бурцеву опять стало тревожно оттого, что выхода из ситуации нет. Выход один – оставить ее здесь навсегда.

– А что я должен сказать дочери о тебе? – продолжал спрашивать Бурцев больше потому, чтобы убедиться окончательно, что выхода нет.

– Не знаю, – ответила Зоя, понимая, что приемлемого ничего придумать невозможно. – Скажи то, что придумаешь сам… – При этих словах Зоя встала и пошла в баню подмыться. «Она понимает, что ничего вразумительного сказать дочери нельзя, поэтому переложила это на меня… Она хочет, чтобы я обязательно позвонил и определился голосом, возможно, своим номером телефона… Если бы она не хотела меня посадить, то сказала бы, что звонить никуда не нужно, а надо только бросить записку в почтовый ящик… Но она этого не говорит… Она непременно меня посадит… Женщину такого склада, образования и положения ничто не остановит в желании отомстить обидчику…» – рассудил Валерий.

Конец ознакомительного фрагмента.