Шрифт:
Я раздраженно переспросил:
– Когда будет это «когда надо»?
Ханыга от моего упрямства тоже обозлился:
– Вот что, парень. Ты из себя козырного не строй, я здесь главный, понял? Не забывай, что ты мне по гроб жизни обязан. Вот Сашка ждет и не вякает, и ты жди.
Я огрызнулся, чувствуя, что готов огреть его бутылкой по угловатому черепу.
– Сашка по магазинам не ходит, под дурака не косит. И не его сегодня мент прихватил, а меня.
Ханыга закивал плешивой башкой.
– Верно. Потому и доля у него будет меньше, согласно риску. А ты за свой кусок стараешься.
Он хлопнул себя по худым коленям волосатыми ручищами и крякнул:
– Ладно, соколики, скоро пойдем. У меня на почте одна шалава работает, она сообщит нужный момент.
Я вскинул на него глаза, а Сашка аж подался вперед всем своим худым телом. Облизнув пересохшие губы, я растерянно спросил, чувствуя, как горячая волна растекается по груди:
– Какая шалава? И почему на почте? Хотели же кассу брать…
Плеснув себе еще водки, Ханыга успокоил меня.
– Шалава темная, не трухай. Она ничего не знает, я у нее в обход все узнаю. Почему на почте, спрашиваешь? Потому, что там охранной сигнализации нет, допер? Через пару-тройку дней пенсионерам деньги привезут. Ты знаешь, сколько у нас в районе пенсионеров? А я поинтересовался: почти двадцать тысяч. Каждому по сто – сто пятьдесят штук, прикинь – сколько будет?! То-то же! Деньги, конечно, привозят не в один день, а частями. Выберем день, когда будет больше, я у шалавы своей узнаю. Вот так, орелики!
Пораскинув мозгами, я согласился с его рассуждениями и нехотя буркнул:
– Ладно. Ты наш уговор не забыл?
Крякнув от выпитого, Ханыга занюхал хлебом и оскалил остатки прокуренных зубов:
– Будет тебе ксива, будет. Только сначала поработать надо. Вот отхватишь лимонов сто пятьдесят и – гуляй. Кум королю, сват министру.
Допив пиво, я поднялся.
– Ну ладно, я пошел. Накануне сообщи мне.
На улице я почувствовал, как меня потряхивает, то ли от возбуждения, то ли от вечерней прохлады. Нет, все-таки не просто решиться на такое, очень не просто. Но, представив себе весь сегодняшний день, я стиснул зубы, засунул руки поглубже в карманы и, нахохлившись, направился к остановке, мысленно убеждая себя, что все сойдет гладко.
Глава 5. Степанов
Настроение у меня было весь день – хуже некуда. С Валькой мы расстались прохладно. С вечера ни о чем больше не говорили, сразу повалились спать, а утром он подвез меня на работу, и на его «До встречи» я коротко буркнул «Пока». Нехорошее впечатление от вчерашнего нашего разговора не покидало меня. Как всегда, все самые убедительные аргументы приходили в голову после времени, и я мысленно продолжал спорить с ним почти весь день. А тут еще Сокова пристала ко мне в буфете со своими нелепыми разговорами о том, что Анатолий Степанович уже вторично сделал ей предложение, а она не знает, как поступить. Конечно, мужчина он серьезный и симпатичный, но ведь не молод уже, и к тому же вдовец…
Машу я слушал вполуха, отвечая невпопад на ее вопросы и давая некстати советы. Из головы у меня не выходил спор с Валькой. К этому добавились самые мрачные предположения о Наташкином молчании, и потому день, и без того хмурый, казался мне еще более тусклым и серым.
Сокова, заметив что я ее почти не слушаю, вздумала разыграть оскорбленное достоинство. Посмотрев на меня взглядом, который, по ее мнению, должен был выглядеть холодным и высокомерным, она воскликнула:
– Игорь, да ведь ты совсем меня не слушаешь!
Я отставил стакан с недопитым компотом.
– Слушаю, Сокова. Тебе показалось.
Маша томно опустила глазки и жеманно протянула:
– Игорек, когда женщина говорит мужчине о подобных вещах, это что-нибудь да значит. В твои годы пора бы об этом знать…
Я тоскливо вздохнул. Бедный ребенок! Строит из себя многоопытную женщину, а ведь у нее на лбу написано, что о мужчинах она имеет представление по учебникам анатомии и пляжным впечатлениям. И эта великовозрастная девственница пытается со мной заигрывать, полагая, что я сразу же растаю от ее томных взоров. Я еще раз вздохнул и коротко посмотрел на Сокову, у которой лицо светилось немым обожанием.
– Машенька, ты же знаешь, что я невоспитанный негодяй, стоит ли терять на меня время? И, ради Бога, выходи ты замуж за Анатолия… Вы будете прекрасной парой, а я на вашей свадьбе…
Лицо Соковой пошло пятнами, она вскочила и звенящим голосом выкрикнула:
– Болван! Идол деревянный!
Подхватив свою сумочку, она выскочила из буфета, оставив меня одного собирать непонимающие взгляды со всех сторон. Смущенный обилием внимания к моей персоне со стороны нашего учительского корпуса, я тоже поднялся и поспешно вышел.