Тобик – твой друг. Он друг целой улицы, но только ты воспитывал его ещё «со щенка». Ты баловал его, ты давал ему облизывать фантики от конфет. Учил находить и откапывать луговую репку, но он, правда, больше ел свою траву – сильно чавкая и высоко открывая рот. Травинки плотно приклеивались к его нёбу, длинному и ребристому, как стиральная доска. Их нужно было отдирать ногтем. Он громко лаял, когда ты бродил по реке с вилкой и колол раков (раков он не любил и тоже лаял на них), а потом вы вместе плавали с ним на глубине, оба по-собачьи. А в прошлую зиму году вы ходили даже на охоту. На лису. Всё было по-настоящему.

Всё это было потому, что как успевающий ученик ты шефствовал над своим соседом, над Валькой-Немцем, соседом, тёзкой и однофамильцем. Ты должен был подтягивать его в учёбе. Он очень плохо читал, почти никак не читал, но всё равно был обязан записаться в библиотеку. В тот день он явился к тебе с книжкой, которую библиотекарша ему долго выбирали. Книжка называлась «Следы зверей». Книжка была большая и тонкая, издательства «Малыш». Такую нормальному человеку читать уже было стыдно. Да и читать там было нечего. Весь текст состоял из одинаковых предложений: «Это след волка», «Это след зайца», «Это след медведя» – по одному такому предложению внизу каждой страницы под большим водянистым пятном акварели, либо под несколькими пятнами, если следов было несколько. Легче всего в книжке узнавались заячьи следы, похожие на две сизые несъедобные морковки, а след медведя вообще походил на капусту. С собой Валька притащил ходячую матрёшку, свою младшую сестру, закутанную в с полдюжины шалей и платков и вольно-невольно поставил тебя перед выбором: либо раскутывать сестру (а потом закутывать её вновь), либо всем вместе отправиться на охоту, благо настольная книга охотника уже есть.

Это была замечательная идея – пойти на охоту. Потому что на улице лежал наст, и по этому насту можно было просто замечательно ходить – как волшебному белому асфальту. Можно было ходить где угодно и пробираться куда угодно, куда не попадёшь даже летом. Можно было запросто бегать по чужим огородам, не обнаруживая заметённых снегом заборов, а к себе домой вообще было здорово пролезать на животе через форточку. Только в тот день следовало торопиться. Погода уже начинала портиться: шёл лёгкий снег, тянул ветер. Ты уступил своему другу отцовский топорик-молоток (да ещё с гвоздодёром на рукоятке), а сам вооружился материнским серпом, засунув его на пояс ремня (серп тут же пропилил и штаны и подштанники, и потом туда попадал снег). Из еды ты взял только холодный коровий рубец, лежавший на сковороде. Сгрёб его на газету, завернул и сунул в карман. Хлеб искать было некогда.

Конец ознакомительного фрагмента.