– Нет, дело не в варварстве преступников, странно, что они не боялись поднимать шума, зная, что рядом полицейский пост.

– Может быть, они не знали о наличии такового? – Вставил пристав.

– Поверьте моему опыту, когда злоумышленники идут на преступление, они пытаются, как можно больше узнать не только о доме, комнатах, хозяевах, но и мерах предосторожности, как им ретироваться, кто находится рядом. Тем более они бы видели городового. Что—то не сходится.

– Правильно ли я вас, уважаемый Иван Дмитриевич, понял, что преступники выбирают дом не случайно, а имея в своём распоряжении ряд необходимых сведений.

– Да, я это хотел сказать.

– Значит, кто—то из слуг может быть причастен к преступлению?

– Слуг и тех, кто был ранее уволен, – дополнил слова судебного следователя Путилин и покачал головой.

На полу валялись книги, выброшенные из книжного шкафа, некоторые из них с оторванными корешками, некоторые со страницами.

На третьем этаже рядом с лестницей валялся топор, который признал позже дворник.

С тяжёлым сердцем спустились на первый этаж, в столовой на столе стояли пять открытых бутылок – одна непочатая, из второй разлито вино в четыре стакана, стоящие здесь же, три оставшихся пустых скатились к краю стола.

– Вот и прояснилось количество преступников.

– Я бы так не сказал, – склонился над столом Путилин, – видите вот это, – и указал рукой на лужицы разлитого вина и кое—где засохшие.

– Вижу, – пробурчал судебный следователь, – четыре стакана, значит, четыре преступника.

– Не совсем так, – Иван Дмитриевич почесал щёку указательным пальцем, – мне кажется, да в общем, я уверен, что преступник был один.

– Как? А это?

– Посмотрите на бутылки.

– Бутылки, как бутылки, – пожал плечами Никольский, – схватили первые попавшие бутылки и решили тут же на месте отметить удачное дело.

– Странные бандиты, – улыбнулся начальник сыскной полиции, – начали отмечать, а ни глотка не сделали.

– Как так?

– Вы посмотрите на лужицы и пятна.

Судебный следователь фыркнул.

– Ничего особенного.

– Если бы была такая возможность собрать жидкость в бутылки, то они оказались бы полными. Вот первая странность, начали отмечать, как вы говорите, удачное дело да не выпили ни грамма, начали крушить всё, что ни попади под руку, да позабыли о городовом, вошли в дом, разбив стёкло на двери в сад, не заботясь, что в поздний час улицы пусты и далеко слыхать каждый звук. В общем, кто—то пытался ввести нас в заблуждение.

– Какие ваши выводы, любезный Иван Дмитрич?

– Я уверен, что преступник был один…

– Один? – С иронией в голосе перебил судебный следователь. – А разгром?

– Неужели вы не заметили, что здесь на столе, обычная инсценировка. Кто ж в здравом рассудке будет крушить мебель, когда можно брошенным топором, который мы нашли на третьем этаже, спокойно, без суеты и спешки взломать любой мебельный замок, не создавая большого шума. Теперь мы так и не увидели тел хозяев, хотя крови много разбрызгано. Где они?

– В подвале, – подал голос пристав.

– В подвале?

– Да.

– Но я не видел следов волочения?

– Ага! – Поднял палец вверх Никольский. – Это подтверждает, что преступник был не один, один за руки, другой за ноги и вот следов волочения нет.

– Не буду вас переубеждать, каждый останется при своём, – снисходительно улыбнулся Путилин. – Так, где, господа, убиенные?

– А кто о них говорил? – Опять вставил судебный следователь.

– Иван Алексеевич, если бы было простое ограбление, то я думаю, Василий Александрович обошёлся в следствие без нашего участия, так?

– Так.

– Ну, а если здесь убитый и не один, то… – И повернул лицо в сторону пристава.

– Вы правы, хозяин, господин Фролов и его жена отнесены преступником или преступниками в подвал. Прошу за мной.

По дороге пристав пояснил, что подвал разделён на две неравные части. В одной, большей по размеру располагался ледник и хранились продукты, вторую, малую, хозяин перестроил под винный погреб. Господин Фролов оказался большим любителем вина и поэтому выписывал сей виноградный нектар из Франции, Италии и Германии. Когда же обнаружен слугами разгром дома, то сразу же вызвана полиция и по прибытии обнаружены тела хозяина и его жены.

– Вы сами всё увидите, – отмахнулся пристав от вопроса, в каком виде найдены убитые.

Господин Фролов лежал у самого входа в подвал. Голова выгнута назад, буд—то бородой указывал дорогу, руки связаны за спиной розовой лентой. Путилин присмотрелся и только хмыкнул, скорее всего лента от одной из шляпок жены, порванная рубашка свидетельствовала, что Фролов не просто отдал жизнь, а защищал её. Десяток дырок на шелковом полотне говорили, что преступник обозлился и не помня себя бил хозяина в грудь, спину, бока.