– Ну что ты ей крылья обрезаешь! – вступилась Маруся, дожевывая последний кусочек пирога. – Глаза горят, выглядит прекрасно, на подъеме… Это же так здорово – влюбиться! Может, мы ей просто завидуем?

– Маруся, ну не без этого. Яркость красок и интенсивность чувств… Я не хочу, чтобы она страдала… потом, когда влюбленность-чувство перейдет в стадию влюбленности-отношений. Очень тонкая грань! Сначала ты рад, что объект есть, накачиваешь его энергией своей любви, потом эта энергия, заметь – твоя собственная, привязывает тебя к нему же. А при всей множественности женских линий в судьбе объекта с его детьми и неизбежными обязательствами нужно принять, что кусок пирога под названием «Аполлон» нашей Любасе светит только в очень ограниченном сегменте. Знаешь, как кусок торта, вокруг которого собралось множество любителей сладкого. Она готова к этому? Осознает? Даже если сейчас скажет «да», не верь ей. Зыбкая грань влюбленности с намеком на любовь приведет к любви-собственности. А вот это – камень преткновения.

– Здесь с тобой не поспоришь. У каждой из нас свой опыт на минном поле великих надеж и обманутых ожиданий. Не порть ей праздник духа. Влюбленность – самая яркая часть любви-процесса. – Маруся-профессор была и в этой сфере предельно точна в формулировках и даже руки сложила, как на лекции за кафедрой.

Любася слушала все, что вещали ее озабоченные подружки. Как далеки они от истины! Что они могут понимать про нее и Аполлона? И вспоминала последний вечер. После ужина спрятаться не могла – приехал профессор губернского университета, была интересная дискуссия о тенденциях развития школьного образования, о вызовах времени и, наконец, о том, что должно стать главным содержанием работы школы в эпоху информационного бума – сумма знаний или развитие возможности их отбора, сортировки, пополнения. Что есть критерий успешного процесса обучения и где брать соответствующие современным условиям педагогические кадры? Мировые тенденции и наши российские проблемы…

А у «нетрадициалов» шло финальное мероприятие с вручением сертификатов, с нацеливанием на будущее и прощальной рюмочкой. На танцевально-неформальную часть подтянулись перезнакомившиеся с ними «педагогини». Словом, гендерный баланс вечера пришел в равновесие. И вот с этой части Любася улизнула. Не могла она лицезреть привязанного, как ей уже казалось, насильственно к «императрице» Аполлона, демонстративно отключающего себя алкоголем. Сбежала на набережную, замерзла, выпила чаю в номере, вставила заранее купленные в аптеке беруши и спокойно уснула до утра. И была права. Потому что потом из обсуждения «педагогинь», участниц финальной тусовки «нетрадициалов», поняла, что раскол между «императрицей» и Аполлоном стал заметен окружающим: что-то выясняли они между собой на довольно повышенных тонах, уже не обращая внимание на присутствующих.

А утром до завтрака, выбегая к спасительному морю, она нос к носу столкнулась с ним у выхода. Шел с вещами к припаркованной машине. Почему-то по-собачьи виноватыми глазами посмотрел на Любасю, бросил вещи в багажник и подошел к ней. И, ничего не говоря, просто сгреб ее в охапку и поцеловал. Это был настоящий, что называется, французский поцелуй. Об этом Любася подружкам и не заикнулась – не хотела разменивать то необыкновенное ощущение… Ну да, когда ты пронзен… до Кундалини… Может, и рискнула бы поведать, только помнила, как однажды Мира, рассказывая об одном из своих романов, сказала: «Он целовался божественно! Такое впечатление, что моя точка „g“ перекочевала на нёбо, и он не промахнулся!»

«Нас могут увидеть! А «императрица»? – это последнее, что в испуге подумала Любася, ошалело отскочила от него и поскорее припустила к морю.

К счастью, когда вернулась, машины Аполлона не было, да и другие «нетрадициалы» отчаливали из пансионата.

А потом Интернет-общение, смс-переписка, телефонные звонки… Современные технические возможности сближают в катастрофически сжатые сроки. Через неделю она знала про Аполлона практически все. В его версии.

Был он в прошлом военным медиком, молодым, отчаянным и дерзким… На «горячие точки» конца века прошлого и начала нынешнего нам всем, как известно, «повезло». А ему еще и «везло» на женщин. Но надо отдать должное, своих прошлых жен не порочил, говорил, что все они были прекрасными женщинами и подарили ему замечательных детей. Просто так сложилась жизнь. И еще его личные мужские обстоятельства складывались так, что все они сразу стремились обзавестись от него детьми. Кто-то же должен заниматься реально проблемами российской демографии! Имя ему дала мама, в которой на четверть было греческой крови. Еще и потому, что мальчик родился красивенький, ну просто Аполлон. Пока он кочевал по «горячим точкам», у него рождались дети и распадались семейные союзы. Всегда уходил в чем был, оставляя квартиры, бурю женских страстей, унося любовь к детям и уверенность, что уж точно не для семьи создан – воин. Со своим нынешним боссом и гражданской женой Викторией, которая была старше на пять лет, познакомились лет восемь назад.

Она тогда работала тележурналистом на одном из центральных федеральных каналов, оказалась в «горячей точке» в журналистском пуле, сопровождая в поездке в эту самую «точку» высокое государственное лицо. Но столкнулась с заместителем начальника военного госпиталя Аполлоном, была «смертельно» ранена его серо-синими глазами, возродилась в объятьях страсти… Экстрим ситуации как-то все ускорил. У него в то время уже прошел период полураспада очередного брака, приближаясь к точке невозврата. Она в Москве, он – под пулями. Краткая случайность встреч. Словом, любовные отношения в духе военного времени. Ей было далеко за тридцать, а тут беременность. Как выяснилось впоследствии, от Аполлона беременели все. Это Мира так констатировала ход событий, когда после возвращения Ляльки из монастыря рассказывала детали любасиного романа. Рожать сына Виктория приехала к родителям, которые жили в столице южной губернии. Шестой ребенок Аполлона, Георгий, появился на свет к немалой радости родителей Виктории. Они уж и не чаяли дождаться внуков от своей дочери. Когда сыну исполнилось три года, случилось чрезвычайное – вертолет, на котором перемещалась бригада военных медиков, рухнул. К счастью, с небольшой высоты и, к еще большему счастью, не взорвался.

В авиакатастрофе пострадало восемь человек. Все выжили. Аполлон очнулся на третьи сутки в военном госпитале, рядом сидела Виктория. Пострадал позвоночник, и была реальна угроза стать пожизненно обездвиженным инвалидом. Он вовремя пришел в себя, очень спокойно, как о постороннем, выслушал диагноз, консилиум врачей и буквально под свою ответственность заставил принять иную стратегию лечения. Два года по госпиталям, череда операций, но он поднялся, хотя приобрел какую-то неестественную осанку и хронические боли в спине. О дальнейшей военной службе не могло быть и речи. Как перекроить жизнь? Чем ее заполнить? Тебе сорок, ты инвалид, о гражданской медицине слышать просто не хочешь.