– Я передумала, – сказала Камилла. – Спокойной ночи, бабушка.

– Спокойной ночи, Камилла, – бабушка поцеловала Камиллу и прижала к себе. – Пусть тебе приснится тот, кого ты хочешь увидеть.

Камилла послушно кивнула, легла в постель и уснула. Солаль не приснился.

– Значит, я этого не хотела, – сделала простой вывод Камилла и никакого внимания на учителя математики больше не обращала.

Она была дочерью Менделя Кантора, который ставил только те цели, которые мог достичь. Математика для Камиллы просто перестала существовать. По окончании года учитель математики обязан был поставить Камилле двойку за полное незнание предмета. Но директор гимназии посоветовал ему этого не делать, поскольку школа зависела от помощи спонсоров, где первым значился Мендель Кантор.

Камилла окончила школу. И что делать дальше? Учиться Камилла не собиралась. На семейном совете она сказала это ясно и твердо. И эта прямота дочери Менделю Кантору понравилась.

Он взял Камиллу за руку и повел в свою любимую кондитерскую, чтобы отметить окончание школы. Эту кондитерскую он помнил еще ребенком. И за полвека в ней мало что изменилось.

– Я возьму оладьи из мацы с сыром, – заговорщицки прошептал Мендель Кантор. Попадая в кондитерскую детства, он снова становился ребенком. От оладьев из мацы с сыром оторваться просто невозможно.

– Они же несладкие, – сказала Камилла и заглянула в меню. – Я возьму медовый цимес и рулет с марципаном.

– Хорошо, – кивнул Мендель и сделал заказ. – Давай поговорим о твоих планах. Начистоту.

– У меня нет планов, – сказала Камилла. – Но только учиться я больше не буду.

– Точно?

– Точно!

– Ну и не учись, – пожал плечами Мендель и откинулся на спинку кресла. – Живи просто так, живи с нами, Камилла. Это и будет твоя работа. Утром ты зайдешь в мой кабинет и пожелаешь мне удачи. Днем ты пообедаешь с мамой в столовой, ей будет не так одиноко. Вечером к нам заглянут твои сестры с мужьями. Мы посидим в гостиной, поговорим о том, о сем, поиграем на фортепьяно, потанцуем. А перед сном ты забежишь в комнату бабушки, и вы вызовете какого-нибудь…

– Она вызывает только ненаглядного Айзика, – сказала Камилла.

– Не забывай, что это твой дедушка, – напомнил Мендель. – И бабушке будет приятно, если ты…

– А сколько я буду получать за такую работу? – спросила Камилла.

– Получать что? – не понял Мендель.

– Деньги, что еще, – Камилла ковырнула ложечкой медовый цимес. – Кстати, ешь оладьи, остынут.

– Не остынут, – Мендель отодвинул оладьи в сторону. – Что ты называешь работой, Камилла? Общение с близкими?

– Это не я, – сказала Камилла, – это ты сказал, что жизнь с вами и будет моей работой. Утром к тебе, в обед к маме…

– Да, я сказал, – растерянно произнес Мендель, – но, я не думал, что за это надо платить тебе жалование. За то, что ты живешь с нами, со своей семьей.

Камилла молчала и ела десерт. Ее изумрудные глаза смотрели в тарелку. Белокурые волосы касались скатерти.

– Нет, мне не жалко денег, Камилла, – сказал Мендель, – тем более, для тебя. Ты будешь жить с нами на полном обеспечении, как жила раньше. Ты ни в чем не будешь нуждаться. К тому же у тебя появится куча свободного времени, ведь учеба уже позади.

– Куча свободного времени? – иронично промычала Камилла с набитым ртом. – Только надо не забыть каждый день четыре раза зайти к тебе, к маме, к сестрам, к бабушке. И делать это бесплатно.

– Так, – Мендель порывисто скомкал салфетку. От его неловкого движения тарелка с оладьями упала на пол, но он даже не заметил, – если ты не хочешь этого делать – не делай. Я согласен, Камилла, живи в моем доме и не обращай на нас никакого внимания. Ты и раньше нас не баловала вниманием, правда, тогда у тебя была хотя бы школа.

– Если я правильно тебя поняла, платить ты не собираешься? – Камилла придвинула к себе рулет с марципанами.

– За любовь к себе – нет, Камилла, никогда, – сказал Мендель и закрыл лицо руками. В этой кондитерской детства он не мог быть взрослым, он не мог скрывать слез обиды. Он заплакал.

– Вкусно, – сказала Камилла. – Спасибо, папа, что пригласил меня сюда. Мы прекрасно отметили день окончания школы.

Мендель не отнимал ладони от лица.

– Айзик тоже любил оладьи из мацы? – спросила Камилла.

– Да, – кивнул Мендель.

– На меня здесь все пялятся, – сказала Камилла. – Это потому что я беленькая, да?

– Нет, – хотел сказать Мендель, – они пялятся, потому что ты дочь Менделя Кантора.

Но он ответил:

– Да, потому что ты беленькая.

– А вот и неправда, папа, – громко сказала Камилла. – Они пялятся, потому что я твоя дочь.

– Что? – переспросил Мендель.

– Каждый день, после уроков, я мыла тряпкой школьные кабинеты, – сказала Камилла. – Все в школе знали об этом. Но никто не запрещал мне этого делать. Потому что я дочь Менделя Кантора. Я могла делать все, что хочу. А сегодня я получила свою первую зарплату.