Сама Ц. описала первую встречу так: «Мы с Т <атьяной> Ф <едоровной> у одних ее друзей. Входит высокий красноармеец. Малиновый пожар румянца. Представляется и – в упор: – «Я коммунист-большевик. Можно мне слушать Ваши стихи?». Днем Б. А. Бессарабов колол дрова и таскал воду, а вечерами вел нескончаемые беседы с Ц.: «Я: – «Б <орис>, Вы наверное замерзли, – если хотите – сядьте ко мне.» – Вам будет неудобно. – Нет, нет, мне жалко Вас, садитесь. Только сначала возьмите себе картошки… Садится на краюшек. Я – ГАЛАНТНО – отодвигаюсь, врастаю в стену. – Молчание. – …«М <арина> И <вановна>, у Вас такие ясные глаза – как хрусталь – и такие веселые! Мне очень нравится Ваша внешность». Я, ребячливо: – «А теперь пойте мне колыбельную песню» – … или – знаете, Б <орис>, поцелуйте меня в глаз! – В этот! – Тянусь. – Он, радостно и громко: – Можно?! – Целует, как пьет, – очень нежно. – Теперь в другой! – Целует. – Теперь в третий!».

Б. Бессарабов вдохновил Ц. на создание поэмы «Егорушка», послужил прототипом героя стихотворения «Большевик». В первых числах февраля 1921 он уехал на фронт. Отчаяние Ц. было безмерно: «Борюшка! – Сыночек мой! Вы вернетесь! – Вы вернетесь потому что я не хочу без Вас, потому что скоро март – Весна – Москва – п <отому> ч <то> я ни с кем другим не хочу ходить в Нескучный сад, – Вы, я и Аля -п <отому> ч <то> в Н <ескучном> с <аду> есть аллея, откуда, виден, как солнце, купол Храма Спасителя, п <отому> ч <то> мне нужен Егорушка – и никто другой! Б <орис> – Русский богатырь! – Да будет над Вами мое извечное московское благословение. Вы первый богатырь в моем странноприимном дому. – Люблю Вас».

Летом 1921 Ц. получила известие, что ее муж жив и находится в Константинополе. Ни минуты не колеблясь, она приняла решение ехать к нему. Власти долго не давали разрешения на выезд, не было денег на билеты. В мае 1922 Ц. получила гонорар за сборник стихов «Версты» и сказку «Царь-девица». Лишь 15 мая 1922 Ц. с дочерью прибыли в Берлин. На первых порах русская эмиграция встретила ее благожелательно, считая жертвой большевистского режима. Ц. общалась с находившимися за границей деятелями русской культуры: Андреем Белым, Ильей Эренбургом, Алексеем Толстым и др. В начале 1922 в издательстве «Геликон» вышла книга стихов Ц. «Разлука».

Этим издательством владел Абрам Григорьевич Вишняк (1893—1944). Сын состоятельного фабриканта из Киева. Обучался в Московском университете; пользовался репутацией эстета и страстного любителя поэзии. В 1919 эмигрировал из большевистской России вместе с женой Верой (Ревеккой) Лазаревной Аркиной и двухлетним сыном. В сентябре 1921 занялся издательским делом. Сблизился с Ц. на почве переживаний из-за измены жены. Роман продолжался всего несколько недель. Последнее стихотворение берлинского цикла «Земные приметы», адресованное А. Вишняку, датировано 31 июля 1922. В 1923 А. Вишняк издал еще один сборник Ц. «Ремесло». В 1933 вышла в свет эпистолярная повесть Ц. «Флорентийские ночи», включавшая девять писем А. Вишняку.

В июне 1922 в жизни Ц. произошло знаменательное событие. Она получила восторженное письмо от Бориса Леонидовича Пастернака (1890—1960), положившее начало их т.н. «роману без поцелуя». Знакомство Ц. с Б. Пастернаком состоялось в Москве, еще до революции, однако носило поверхностный характер: «Три-четыре беглых встречи – и почти безмолвных, ибо никогда, ничего нового не хочу. – Слышала его раз с другими поэтами в Политехническом Музее…» Уже после отъезда Ц. из России, Б. Пастернак прочел ее сборник «Версты» и был буквально потрясен. Через много лет он вспоминал в своей автобиографии: «В нее надо было вчитаться. Когда я это сделал, я ахнул от открывшейся мне бездны чистоты и силы. Ничего подобного нигде кругом не существовало».

Между Ц. и Б. Пастернаком завязалась переписка, продолжавшаяся тринадцать лет. Более ста писем, которые, согласно последней воле дочери Ц. Ариадны, могут быть опубликованы не раньше середины XXI века. Известно, что во время поездки в Германию в 1922 Б. Пастернак хотел встретиться с Ц. 17 августа 1922 он вместе с женой Евгенией Владимировной Лурье отплыл на пароходе из Петрограда в Берлин. Однако, еще 1 августа Ц. в спешном порядке отправилась к мужу в Чехию. По мнению Ариадны Эфрон: «В ее отъезде из Берлина накануне прибытия туда Пастернака было нечто схожее с бегством нимфы от Аполлона…»

Ц. действительно была охвачена глубоким чувством: «Мне нужен Пастернак – Борис – на несколько невечерних вечеров – и на всю вечность…» Однако, понимала: «И жить бы я с ним все равно не сумела – потому что слишком люблю». Они встретились лишь в июне 1935 в Париже на Международном антифашистском конгрессе в защиту культуры. К этому времени жизнь уже развела их полностью. Вместо любовного свидания произошел недолгий и ничего незначащий разговор о текущих новостях.

Б. Пастернак сыграл в жизни Ц. еще одну важную роль. В мае 1926 он заочно познакомил ее с австрийским поэтом Райнером Марией Рильке (1875—1926), жившем тогда в Швейцарии. Романтическая переписка Ц. с Р. М. Рильке продолжалась вплоть до самой его смерти. В марте 1935 Ц. записала в своем дневнике: «Всю жизнь напролет пролюбила не тех… И равных себе по силе я встретила только Рильке и Пастернака. Одного – письменно – за полгода до его смерти, другого – незримо».