Кто он? В отношении которого «чёрная дыра» сохраняет настороженное безмолвие.

Каждый живущий на сцене жизни вольно и невольно собирает Об-рок. Кем бы он ни был: Гонаци, облачённый властью, или самый последний душелюб; посвящённый член Совета Спиритуса или простой прислужник – представитель Касты Служителей, все чувствуют незримую связь с алчущим зрелищ «залом».

А как иначе – мы часть этого мира и живём по его законам. Мы дышим его воздухом и освещаемся лучезарными животворными лучами. Исчезнет мир, не будет и нас. А может наоборот? – Философские рассуждения Си-Ай споткнулись о новые реалии. В последнее время появились новые теории, заставляющие по-новому взглянуть на фундаментальные основы мира. Не желая вдаваться в жаркие диспуты со своими далёкими оппонентами, Си-Ай отвлёкся и, настраивая резкость, вернулся к действительности.

– Значит, вы утверждаете, что просто пришли сюда, а окружающее вас пространство и время сжались и понеслись мимо с огромной скоростью? Я вас правильно понял?

– Да.

Такое неземное спокойствие и такая несвойственная живым открытость. Его вроде совсем не интересует Об-рок. Он где-то там, за или над «чёрной дырой», но никак ни здесь. И напряжённость полей зашкаливает на максимальной отметке, – Си-Ай повёл плечами, интуитивно ощущая обезличенный интерес ко всему, что было связано с Тенью.

Обезличенный?! Да-да, вот оно! Его Тьма, Тьма Си-Ай имела своё лицо. У неё не было форм и линий, но тем не менее она была персонифицирована. Имела… душу (Си-Ай не любил слово «душа». Какое-то оно ненаучное, «размазанное», – любил повторять он), – алфизик поморщился, но был вынужден согласиться, ибо не находил другого более точного определения: – его душу. А в случае с Тенью Тьма вдруг размазывалась на множество «лиц», не теряя при этом своего единства. Толпа, – неожиданно для самого себя Си-Ай нашёл точное определение своим интуитивным ощущениям.

Беседа начала походить на какую-то интеллектуальную игру. За вопросом следовал быстрый ответ, затем долгая, задумчивая пауза. Си-Ай превращался в роденовского мыслителя, а Тень с нескрываемой тоской смотрел на свои наручники, стягивающие его запястья.

Под сень дерева шагнул Кэй-Ай, душеприказчик-защитник четвёртой степени, метеоролог авиагруппы.

– Вы не видели командира? Я подготовил материалы по вчерашней бомбардировке.

– Он ушёл в штаб. Вы разве не встретились там?

Алфизик, оторвавшись от увлекательных игр логики, взглянул на подошедшего. Затем быстро перевёл взгляд на Тень. И снова на душеприказчика-защитника четвёртой степени.

Со стороны могло показаться, что Си-Ай впервые увидел двух братьев-близнецов и очень был поражён удивительной схожестью, переводя взгляд с одного на другого.

– Что-то не так? – Кэй-ай посмотрел на себя, поправляя белую форму.

– Нет-нет, извините, задумался, – виновато улыбнулся алфизик. – Вы не можете оставить мне материал?

– Нет. Сами понимаете – субординация, устав. Я должен передать его командиру, а уж он распоряжается им, как ему заблагорассудится. – Кэй-Ай развернулся и всё с тем же пустынно-отрешённым взглядом направился в сторону штаба.

В поведении метеоролога авиагруппы была заметна некоторая раздвоенность. Он походил на заскучавшего на уроке школьника, автоматически декламирующего зазубренный стих, а в душе со всей страстностью убегающего на школьный двор. К солнцу, в страну ребячьих игр.

Си-Ай проводил взглядом удаляющуюся спину Кэй-Ай. Они чем-то похожи. Но чем? Ну конечно! – взглядами. Или нет… Всё же есть определённая схожесть. В чём же она заключается. В отрешённости… Да, наверное, так. Хотя… взгляд Тени скорее отрешённо-участвующий, а вот взгляд метеоролога высушенный и отрешённо-безучастный.

– Вы знаете, за вами тянется столько безответных вопросов, – алфизик повернулся к Тени, – что, даже если бы я захотел, я не мог бы вас отпустить. Сами понимаете: идёт война, а у неё свои законы.

– Мне нужно идти. Я не знаю, о какой войне вы говорите.

– Сейчас сержант принесёт то, что вы просили, – к ним подошёл командир авиасоединения. В его руках была та самая папка, которую, только что держал Кэй-Ай. – А вот и материалы о вчерашней бомбардировке.

– А-а, метеоролог, он нашёл вас. Странный он. У него не было контузии? – нетерпелево перехватывая папку из рук командира, поинтересовался Си-Эй.

– Он и раньше был несколько замкнутым человеком. А после увиденного вчера размяк и распустил нюни. Ах, целый город одним махом! – Пи-Ти попытался изобразить полуобморочную нервную дамочку.

Си-Ай начал с интересом рассматривать фотографии и столбцы цифр – показания, снятые с приборов.

– Ну, а как ваша миленькая беседа? Плодотворна? Или мы по-прежнему беззаботно бегаем по воде. – Пи-Ти задорно засмеялся над собственной шуткой. Голова посветлела после чашечки кофе, и он снова чувствовал себя на высоте – командир стратегического авиасоединения.