– Вот бы мне сейчас девицу или страстную женку! – думал брянский князь, ворочаясь с боку на бок. – И душа бы успокоилась, и пришел бы здоровый сон…Надо побыстрей уходить в Орду, к молодому царю. Уж там я по-настоящему отдохну, как крепкий муж! – И князь, только что горевавший и гнавший от себя мысли об «ордынской пагубе», стал успокаиваться и думать о будущем уже не в таких мрачных тонах. Сон, однако, к нему все не шел. Полежав еще и поворочавшись, князь захотел пить. – Эй, Бенко! – крикнул он, хлопнув в ладоши. В простенке раздался шум, быстрый шелест, и в княжескую опочивальню вбежал заспанный, но одетый, как обычно, слуга. – Я здесь, мой господин! – крикнул он, представ перед князем.

– Сходи-ка, Бенко, и принеси мне кислого кваса! – распорядился князь. – Мне что-то нынче жарко и совсем не спится!

– Лечу, славный князь! – крикнул слуга и выбежал из опочивальни.

Но квас, принесенный ловким Бенко, не унял скопившегося в княжеской груди жара. – Что-то тошно мне, Бенко, – пробормотал брянский князь и почесал затылок. – Нет мне совсем покоя. Может, пойти и погулять по городу?

– Уже поздно, мой господин, – пробормотал озадаченный слуга, – и кругом совсем темно! К тому же сегодня, как говорил святой отец, поганая и бесовская ночь…Ночь колдуна Купалы! Нам нельзя выходить из дому!

– Купалы?! – вздрогнул князь. – Неужели? – Он порывисто задышал, чувствуя, как какая-то неведомая сила сдавила ему грудь. – Это не бесовская ночь, Бенко, – пробормотал он, раздумывая, – а ночь нашего древнего обычая! Тогда беги-ка, Бенко, – князь решительно махнул рукой, стряхивая с себя дальнейшие сомнения, – к моему верному воину Огню! Разбуди его и срочно приведи ко мне!

– Слушаюсь, батюшка! Я сейчас же приведу славного Огня Томилича! – крикнул верный слуга и выбежал вон.

Старший дружинник князя пришел очень быстро. Не успел князь с помощью своего постельничего Спеха одеться, как рослый и сильный Огонь, одетый в легкую летнюю рубаху без пуговиц и татарские штаны, сшитые из тонкого новгородского льняного холста, цвета земли, стремительно вошел в княжескую опочивальню.

– Здравствуй, княже! – громко сказал он, кланяясь. – Я всегда готов идти с тобой хоть на край света!

– Ты славный молодец, Огонь! – улыбнулся князь. – Я доволен твоей быстротой! Как тебе это удалось?

– А я еще не ложился, княже, – кивнул головой верный воин. – В такую ночь душа пылает жарким пламенем! Это хорошо, что ты застал меня в гриднице: я уже собирался на реку с нашими людьми! Мы никогда не упускаем этот славный праздник, завещанный нам дедами! И каждый год познаем на реке девиц и красивых женок! Как я вижу, и ты, славный князь, не усидел в своем тереме? Значит, твоя душа просит веселья?

– Просит, Огонь, – весело сказал князь. – Душа совсем истомилась! Надо бы ее успокоить! И пощупать красных девиц! Тогда пошли потихоньку…

– Пошли, батюшка, – улыбнулся Огонь, потирая руки. – Вот и потешишь свою душу. Нет ни одной красавицы, которая бы тебе отказала! Мы пойдем одни: я недавно отпустил наших воинов на гульбу…Сами найдем дорогу! Но я зажгу по пути лучину!

И князь со своим верным воином быстро пошел вперед. Они спустились по ступенькам «охочего» терема вниз, во двор, проследовали по тропинке мимо главного княжеского терема, где одиноко почивала княгиня, и под свет небольшого факела, который держал в руке старший дружинник Огонь, прошли вдоль стены к главным воротам крепости.

– Слава князю! – послышался отрывистый, но негромкий крик, исходивший от дежуривших у ворот стражников.

– Слава вам, моя храбрая дружина! – ответил князь и оглядел собравшихся у башни воинов. – Это хорошо, что вы бдительно охраняете крепость! А теперь, быстро опускайте мост!

– Сейчас, княже! – бросил стоявший во главе отряда седовласый воин и махнул рукой. Его дружинники быстро побежали выполнять княжеский приказ. Заскрипел, громко раздаваясь тяжелыми звуками, железный ворот, и большой длинный, окованный железом мост медленно опустился, закрыв собой ров.

– С Господом! – перекрестился князь и пошел вперед, в черную мглу. За ним устремился, освещая путь, верный Огонь. – Храни тебя Господь, княже, – пробормотал он, – береги свою бесстрашную жизнь!

Князь шел не спеша, о чем-то думая. Его дружинник Огонь, наоборот, все говорил и говорил, но брянский князь его не слушал.

Они спускались с горы по хорошо вытоптанной дорожке. Здесь уже князь пропустил вперед своего воина и шел за ним, глядя под ноги на тропу, освещенную факелом. – Следовало бы по такому случаю подготовить коней, – пробормотал князь. – Здесь далеко: версты две!

– Зачем, княже? – улыбнулся Огонь. – Не принято ездить на коне в Купалову ночь! Нельзя сердить лесных духов! Ты еще молод и пешей прогулкой только разгонишь застоявшуюся кровь! А от этого тебе будет намного приятней!

– Это правда, мой славный воин! – кивнул головой князь Дмитрий. – Не хотелось бы шуметь в крепости! Еще проснется княгиня от своего добродетельного сна…Тогда не оберешься хлопот и уже будет не до Купалы…

Так они шли, изредка перекидываясь словами, пока, наконец, не добрались до огромного, стоявшего на пересечении дорог многовекового дуба.