– А я вам без друга не нравлюсь?

– Пока не знаю. Но, возможно, понравитесь меньше, когда познакомлюсь с вашим приятелем.

– Тогда мы его не ждем, и давай на «ты».

Они сели за заранее зарезервированный Владимиром столик, заказали бутылку шампанского и по салату «Оливье».

– Расскажи мне о себе, – Марина отпила шампанского, рассматривая руки нежданного кавалера. Они были большие, мужские, с длинными ровными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями.

– А давай, ты первая.

Марина еще ранее обратила внимание, что Владимир чуть шепелявит на «с», получалось что-то типа «щегодня щедьмое щентября». Но только чуть-чуть, слух не резало.

– Да нечего рассказывать, в общем. Ну, неделю назад я ушла от мужа, живу с родителями. Еще с нами живет моя племянница Лиля, ей шесть лет, милая девочка с убойным характером и взрослым отношением к жизни. Родители на пенсии, есть старшие брат и сестра. Детей нет, денег нет, счастья нет. А ты с кем живешь?

– А у меня есть немного денег, немного счастья и…

Марина замерла. «…И немного детей?»

– … и дочь Полина, ей десять лет.

«Значит, женат. Господи, опять женатик», – Марина успела расстроиться.

– Ты женат, Володя?

– Скорее, я не разведен. Жена, кстати, тоже Марина, с дочерью живут в Соликамске, мы уже давно не вместе. Собирались разводиться, но у нас к этому делу географические препятствия.

«Как же! Географические! Ну все заливают! Поголовно все не женаты, или собираются разводиться, или уже подали заявление на развод, или вот-вот подадут. В голове у тебя, Вовчик, препятствия, а не в географии. И почему мне так не везет?!»

– А как фамилия твоя?

– Лукьяненко. Владимир Лукьяненко. Бонд, Джеймс Бонд, – кокетничал Володя.

– Собирались разводиться, значит, сейчас не собираетесь?

– Марина, для меня регистрация брака не имеет никакого значения.

«Ну, конечно, сейчас начнется: главное – чувства, штамп в паспорте – это не главное, доверие в отношениях и любовь – вот основа семьи… и т.д., и т. п.»

Марина успела сделать для себя уже кое-какие выводы. Разводиться не будет, детей заводить не будет, очень свободолюбив и независим, сам создает себе жизненные обстоятельства и успешно их игнорирует. «Да-а, фрукт. Впрочем, что это я? Я же замуж за него не собираюсь, – подумала Марина, – вот же женская натура! Любой мужчина, с которым общается женщина, почти сразу рассматривается ею как потенциальный партнер и отец ребенка. Ну да. А почему нет? Все как в природе. Самка выбирает самца для продолжения рода, выживает сильнейший, праймы, дуэли…»

– Э-эй, Мариша, ты где? Вернись! – Володин голос отвлек Толмачеву от мыслей о размножении.

– Все в порядке. Ты не сказал, с кем живешь.

– Я живу со старенькой мамой, у нас двушка-хрущевка, работаю в НИИ программистом.

– Очень старенькой?

– Очень. Она родила меня в сорок четыре года, мне тридцать, значит, ей семьдесят четыре. Марина, переезжай ко мне.

«Чур меня! Я не ослышалась?»

– Владимир, мы с вами…

– …с тобой, – уточнил ухажер.

– …общаемся около часа, вы… ты считаешь это достаточным для слияния душ, тел и вещей?

– Вполне. Едем?

***

На следующий день Марина проводила разведку боем, как всегда, у бывалых сослуживиц.

– Что тебе сказать, Мариша? Женат, есть дочь, любит выпить, причем крепко, себе на уме. Не сказать, что бабник, но своего, точнее, своей – не упустит, – комментируя выбор Марины, Аллочка ровняла пилочкой длиннющие ногти. Они были настолько длинны, что даже кусочек сахара из сахарницы она брала кончиками ногтевых пластин, заставляя передергиваться некоторых сослуживиц, которые видели в этом действии не человеческое, а какое-то птичье присутствие.

– Жить с ним сложно будет, но семью содержать способен. Поговаривают, любит профессиональный покер, но я лично не знаю, верить этому или нет. Ты что, решила с ним попробовать?

– Типа того. Я вчера у него ночевала.

– Ну и молодец, нормальный мужик, получше твоего Ярика. Манекенщиком подрабатывал, когда студентом был. Если ты заметила, он вообще красавчик.

– Заметила, – Марина вспомнила вчерашний вечер и еще некоторые подробности, которые никогда не будет обсуждать с подругами.

– Слушай, ты же не развелась еще, твой узнает, харакири и тебе, и Вовке сделает.

– Харакири себе делают, во-первых. Во-вторых, он не мой. Я ушла, если ты помнишь.

– Ладно, не цепляйся. Короче, Толмачева, мы с девчонками твой выбор одобряем.

– Так мы же вчера только вечером познакомились…

– Да вчера и обсудили все. Ты не умеешь ничего скрывать, у тебя на лбу все написано.

***

– Володя, она что, из детдома?

– Мама, почему из детдома?