Тетя Пол, сверкая огромными прекрасными глазами, излучавшими гнев и ярость, окруженная слепящим пламенем, широкими шагами пересекала зал. Рядом мчался огромный лохматый медведь, уже виденный Гарионом раньше. В злобной морде ужасного зверя лишь чуть виднелись черты лица Бэйрека. Маленькие глазки горели красным огнем безумия, в оскаленной пасти щерились острые желтые зубы.

Перепуганные стражники пытались отогнать медведя длинными пиками, но зверь переломил их, как тростинки, и накинулся на людей, сжимая их в железных объятиях и разрывая тела когтями.

Каменный пол на пути женщины и зверя был усеян изуродованными трупами и вздрагивающими лохмотьями окровавленной плоти.

Змеи, отдыхавшие по углам, извиваясь, скользили навстречу, но, встреченные яростным огнем, окружавшим тетю Пол, мгновенно издыхали, как Маас.

Тетя Пол словом и жестом продолжала уничтожать двери одну за одной. На пути встала толстая стена, и чародейка превратила ее в груду щебня, словно стена была не из камня, а из паутины.

Бэйрек летел подобно урагану, оглашая дворец безумным ревом, уничтожая все на своем пути.

Вопящий евнух попытался было взобраться на колонну, но исполинский зверь вонзил когти ему в спину и стащил вниз. Визг тут же оборвался: фонтан крови и мозгов брызнул во все стороны, когда железные челюсти с тошнотворным хрустом сомкнулись на черепе евнуха.

– Полгара! – беззвучно воскликнула тень рядом с Гарионом. – Сюда!

Тетя Пол быстро повернулась.

– Иди за нами! Быстрее.

И тут Гарион и тень полетели назад по коридору к тронному залу, где оставались Солмиссра и одурманенное тело того, кого недавно покинула душа.

Позади следовали тетя Пол и разъяренный Бэйрек.

Гарион и его странный спутник прошли через тяжелую закрытую дверь.

Солмиссра, вновь покрытая пурпурно-зелеными пятнами, только теперь уже не похоти, а гнева, стояла над сидящей у трона пустоглазой куклой.

– Отвечай мне! – требовала она. – Немедленно отвечай!

– Когда мы вернемся, – приказала тень, – ничего не предпринимай. Я сам ее успокою. Нужно выиграть время.

И тут все вновь стало как прежде.

Гарион почувствовал, как вздрогнуло его тело, и обнаружил, что глаза его опять глядят на мир.

– Что? – зашевелились губы, хотя он не успел ни о чем подумать.

– Я сказала, это твоя работа?! – завопила Солмиссра.

– Какая работа?

Звуки, срывающиеся с губ, произносились вроде бы его голосом, но, прислушавшись, можно было уловить едва заметную разницу.

– Все это! Темнота! Нападение на дворец!

– Наверное, нет. Как можно? Ведь я всего-навсего мальчик...

– Не лги, Белгарион! – настаивала королева. – Я знаю, кто ты. Кроме тебя, некому скрыть солнце! Предупреждаю, Белгарион, то, что ты выпил сегодня, – смертельный яд, уже начавший сжигать кровь в твоих жилах.

– Почему ты сделала это со мной?

– Чтобы удержать во дворце. Теперь ты должен постоянно пить это зелье – каждый день, всю жизнь, иначе умрешь. Одна я могу дать его тебе! Ты мой, Белгарион, только мой!

Из-за двери донеслись отчаянные вопли. Королева змей в испуге подняла глаза, потом быстро повернулась к огромной статуе, отвесила ей странный церемониальный поклон. Руки Солмиссры задвигались, выписывая в воздухе сложные непонятные узоры. Голосом, не похожим на обычный, королева начала произносить заклинания на незнакомом Гариону языке, шипящем, с гортанными звуками, повторяя одни и те же слова в конце каждой фразы.

Раздался оглушительный грохот: массивная дверь взорвалась, разлетевшись в щепки. Среди обломков стояла тетя Пол; на лбу серебряным огнем сверкала белая прядь, выражение глаз вселяло ужас. Громадный зверь, с клыков которого капала кровь, а с когтей все еще свисали лохмотья дымящегося мяса, злобно ревел.

– Я предупреждала тебя, Солмиссра, – зловеще сказала тетя Пол.

– Стой где стоишь, Полгара, – скомандовала королева, не оборачиваясь. Пальцы продолжали медленно двигаться. – Мальчишка умирает. Ничто не сможет спасти его, если ты нападешь на меня.

– Что ты наделала? – властно спросила тетя Пол.

– Взгляни на него! Он выпил этал и колдисс. Даже сейчас их огонь бушует в его жилах. Очень скоро мальчишке понадобится новая порция.

Руки Солмиссры ни на миг не останавливались, лицо застыло, глаза уставились в одну точку. С губ вновь сорвались гортанные шипящие звуки.

– Это правда? – эхом отдался голос тети Пол в мозгу Гариона.

– По всей видимости, так, – ответил бесстрастный голос. – Они заставили его выпить снадобья, и теперь он не в себе.