– Зато мы бурно обсуждаем покупку французских «Мистралей».

– Можно обсуждать все что угодно. Но есть одна аксиома – любое оружие покупается под конкретную тактику. И где, в данном случае, тактика? Ну, нельзя же, в самом деле, купить копье, не владея при этом тактикой копьевого боя.

– Может быть, в верхах, там, где это решение принималось, все просчитали, а нам, как обычно, просто не говорят?

– Не понимаю, для чего их вообще купили. Ну купили бы себе прогулочную яхту, причем за меньшие деньги, если так уж надо. «Мистраль» – это десантный корабль с очень слабой ПВО. Размеры этого корабля не соответствуют тому количеству пехоты, которое у нас имеется. Непонятно, для чего все это.

– Для Черноморского флота, например. Решение, вроде, принималось на пике российско-грузинского противостояния.

– Да не знаем мы и не узнаем уже никогда, для чего все это задумывалось. Нам чиновники не говорят, для чего они то или иное приобретают, они сами не знают, ради чего, и начинают придумывать разные версии. В итоге чиновник и народ говорят на разных языках. Ну не может же он сказать, что «Мистраль» ему нужен для того, чтобы у нас за это купили «Северный поток». Ясно, что шло лоббирование каких-то газовых интересов – других вменяемых объяснений я просто не вижу. Существует же военная наука, в конце концов, существует Генштаб, который разрабатывает военную доктрину. Вот пусть они ответят – для чего нам вообще нужны вооруженные силы. Для того, чтобы газом торговать, они не нужны, а вот для того, чтобы этот газ у нас в обозримой перспективе не отняли, – нужны.

– Я уже начинаю сомневаться, что мы прочитаем когда-нибудь у писателя Покровского хорошую, добрую книгу о нашей армии и о флоте. Возможно ли вообще появление у вас такой книги?

– Когда-нибудь она появится обязательно, но давайте, ребята, сначала построим государство. А государство – это, прежде всего, закон. Создавая свою империю, Чингизхан создал закон, первым пунктом которого было – Закон есть! И Чингизхан сам подчинялся этому закону. И даже сына своего, когда тот затеял что-то против государства, казнил, иначе его империя попросту распалась бы. Внук его, Батый, действовал точно по заветам деда. И если мы сегодня хотим, чтобы наша страна не распалась на кусочки, то должны действовать точно так же – царь ты, королева английская или, извините, президент, но лгать своему собственному народу не нужно.

– Мне кажется несколько странным экстраполировать методику управления государством Чингизхана на нынешнюю Россию.

– Так это же всеобщие законы управления. И Чингизхан не сам их выдумал, его китайцы научили. Они ему так примерно сказали: хорошо, парень, ты нас захватил, но как ты нами управлять будешь? И хан понял, что надо учиться управлять. И выучился. Очень быстро, причем.

– Одним словом, корень всех наших бед – в отсутствии правильных законов и неумении управлять?

– Конечно. В противном случае, пусть нам, наконец, скажут – какая у нас, у страны, и у них, правителей наших, цель? Вилла на лазурном берегу – не цель. Деньги – тоже не цель, а лишь средство достижения цели. Вот когда наши чиновники осознают, что их зарубежные банковские счета существуют до тех пор, пока существуют русские штыки? Была бы у их западных коллег возможность прийти и отнять все их деньги, как у Хосни Мубарака, так давно бы пришли и отняли. Повод напасть они найдут обязательно, гиены всегда нападают на ослабевшего льва. Это закономерно. И если ты хочешь обустроить свое государство – начинай его обустраивать. Все очень просто на самом деле.

– Вы прямо как Козьма Прутков. Тот тоже утверждал, что если хочешь быть счастливым…

– … будь им! Совершенно верно! Мы же сегодня не можем договориться с чиновниками, они говорят так, чтобы мы не могли понять смысл сказанного. Я должен догадываться о том, какой великий смысл заключен в их словах. А давайте по-простому: где начало, где конец? Я пойму, правда. А сейчас я не понимаю. Более того, я вижу, что все, что они делают – это против нас. Это разлагает, разваливает, уничтожает страну. Вот возьмите и спросите у них – почему подводные лодки четвертого поколения не ходят в море?

– Я лучше у вас спрошу: почему?

– А потому, что нет его, четвертого поколения, на самом деле. Эти лодки существуют в виде инвестиций каких-то, даже готовых корпусов, быть может. Но ничего не работает! Как должно быть все налажено? Экипаж должен быть обучен, он должен сидеть в лодке, лодка вообще должна строиться в присутствии экипажа. Ничего этого нет! А внутри, посмотрите: вот какой-то уникальный, сверхсовременный прибор, а рядом еще один, но уже родом из пещерного века. У нас потому и гибли лодки, что все делается и монтируется в спешке, что все доделываем на ходу, а потом еще сто раз переделываем. Сажаем в эти лодки необученные экипажи, и как результат – гибель и катастрофы. Да и какой флот? Его не существует по сути. Мы «донашиваем» то, что сделано в Советском Союзе. Все, что есть – наработки прошлого. Нынешних нет. Производственной базы тоже нет. Некому строить, обтачивать даже простейшие детали. Мы выживаем пока на уровне технологий, причем, технологии эти разработаны лет пятьдесят тому назад. Все страны давно уже ушли вперед. Мы строим подводные лодки с помощью кирки, кувалды и такой-то матери. Все деньги на ветер – вот это мы умеем…

– Как-то все совсем грустно.

– Мы предлагали в свое время – давайте возрождать флот, армию, Россию. Возьмите легендарный крейсер «Аврора», сделайте его правофланговым. Героический крейсер, героический экипаж, прошедший Цусиму. Пять с половиной часов морского боя, вы представляете, что это такое? По нему стреляли – живого места не было в корпусе. 18 снарядов в него попало и огромное количество осколков. Сперва из него сделали символ революции, мол, стрелял в 1917 году по Зимнему дворцу, хотя авроровцы все в один голос утверждали, что этого не было. Мы предложили: давайте поставим «Аврору» на верфь, отремонтируем, сделаем из нее действующий учебный корабль – образец того, как служить Родине. А из нее сделали музей. И подбор людей в этом музее, мягко говоря, не удовлетворяет морское офицерство, военно-морскую общественность. Не те это люди, понимаете?