– А как же Анна, ваша светлость?! – возмущалась она, – Ведь Николас Сен – Джон идеальная партия для нее!

– Не забывайте, мадам, – холодно и спокойно отвечал отец, – Анне только двенадцать лет. Уверен, когда ей исполнится шестнадцать, и для нее найдется достойный муж.

– И что? – Не унималась мачеха, – Еще каких – то пару лет и можно объявлять о помолвке!

– Ты забываешься Анастасия! – не выдержав закричал отец, – Алисия моя старшая дочь и имеет ровно такие же права, как и Анна. Я не намерен хоть в чем – то обделять ее и ставить интересы Анны выше! Помнится, еще накануне нашего с вами венчания я упоминал об этом, и вы, разрешите напомнить, согласились со мной. Так в чем же дело?

– Но… – задыхаясь, отвечала графиня, – У Алисии масса предложений, почему она не выбрала никого из тех достойных молодых людей?!

– Она выбрала Сен – Джона, мадам! Все, разговор на эту тему исчерпан! Будьте добры, добросовестно выполнить свои обязанности и заняться приготовлением к свадьбе.

Багровая от гнева, мачеха вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью, и помчалась в свой будуар. Возникшая из воздуха Милада поспешила за ней. Я в этот момент стояла за широкой колонной лестницы. Няня, подобно Миладе материализовалась рядом.

– Ведьмы сейчас продолжат шабаш у графини в будуаре, – шепнула она скорее себе, чем мне, – Ты иди в сад, посиди в беседке и успокойся, а я пойду-ка разузнаю, о чем они толкуют.

– Не стоит, – попыталась урезонить я любознательную женщину, – Отец сам с ними разберется.

Но она меня уже не слышала – разведка короля работала добросовестно.

Относительно спокойная я побрела в сад. Решение уже было принято мной и Ником, благословление отца мы получили, а мнение этих двух сестричек никто не спрашивал. Беспокоиться не о чем – искренне считала я и как же сильно ошибалась. Если бы только знала, что меня ждет…

Это было обычное утро – обычного летнего теплого и солнечного дня. Рано утром отец уехал в город заниматься моим приданным.

Только что закончился завтрак, прошедший в полнейшей тишине, лишь мачеха и Милада обменивались загадочными взглядами, тем самым показывая свое презрительное игнорирование моей столь значительной в эти дни персоне.

Со двора донесся топот копыт, и послышались возгласы.

– Узнай, что там, – повелительно сказала Милада дворецкому.

Однако дворецкий не успел и шагу сделать к дверям, как они распахнулись, и вошло сразу шесть человек – все они были мне знакомы – это двое друзей отца и управляющие его делами в городе.

То, что они сказали, дошло до меня сразу. Я почувствовала как бешено забилось сердце, в голове что – то сильно застучало, по всему телу пробежались ледяные мурашки, а ноги вдруг перестали держать.

К сожалению, я не лишилась чувств, а только вцепилась в спинку стула, с которого только что встала. Все тело пронзила судорога, и стало очень холодно.

– Он застрелил господина… – доносилось до меня, – Тот выпил и позволил себе обсуждать брак сера Николаса Сен – Джона с вашей падчерицей, мадам, – говоривший человек промокнул вспотевший лоб, – Он позволил себе неуважительно отозваться о госпоже Алисии, тогда граф выстрелил в него, а после… после схватился за сердце и упал… он умер, госпожа графиня.

Что было дальше – я не помню, наверно потому, что часть меня умерла вместе с ним. Смутно помню лишь то, как няня время от времени давала мне пить какую – то траву, а потом я лежала с открытыми глазами и мысленно умоляла его простить меня, ведь это случилось из – за меня. Во всем виновата я.

Ночью я спустилась в его кабинет, зажгла свечу и долго сидела в его кресле, перебирая на столе каждую бумажку, каждую мелочь, которой он касался.

Когда дурман травы ослабевал, я начинала ждать, а может быть даже хотеть того, что бы мачеха обвинила меня в его смерти и с помощью Милады расправилась со мной. Ведь теперь я осталась совсем одна, защищать меня отныне некому.

Однако я ошиблась.

Накануне похорон, няня мышью прошмыгнула в мою комнату.

– Ну ка пойдем ка со мной, – велела она, хватая меня за руки, что бы помочь встать со стула, на котором я сидела, тупо глядя в окно.

– Куда? – отрешенно спросила я, мне было все равно, хоть на эшафот.

– Собаки то твои совсем отощают!

– Кто – ни будь, покормит, – отмахнулась я. Ничто, и никто мне был не нужен. Ник? Тем более нет, теперь я не представляю для него никакого интереса. Не думает же он, что мачеха даст за меня приданное.

– Да пойдем же, упрямица! – гаркнула няня.

Я равнодушно подчинилась, какая разница куда идти, зачем идти.… Все равно мне недолго осталось… Мачеха с Миладой если не сгнобят, то отошлют куда – ни будь с глаз долой.

Меня привели в мою любимую беседку в самом конце нашего сада. Я села на скамейку и невидяще уставилась перед собой.

Няня растворилась, зато появился расплывчатый силуэт Ника.

– Алиса, – позвал его голос.

Вот теперь я его разглядела.

– Что, пришел сказать, что я не гожусь теперь тебе в жены, – криво усмехнулась я. Апатия начала сходить, все же он очень сильно волновал меня, только сейчас это было еще больше, чем раньше, но не имело значения. «Вот сейчас он скажет, и я уйду», стучало у меня в голове, хотя зачем говорить, когда и так все ясно.