В конце июля 1914 года, после дальней поездки, Ефим возвращался домой, в село Верхняя Груня, Износковской волости, Льговского уезда, Курской губернии.

Жаркое летнее солнце уже клонилось к закату, но духота ещё не спала. Легкий ветерок приятно обдувал уставшее, но довольное лицо. Мысли Ефима были уже дома.

Он представлял, как вечером выйдет на улицу, встретится с друзьями, оставшимися в селе, а может, увидит и Дуняшу, дочь соседа, которая нанялась к какому-то купцу в прислуги в Курске.

Намедни – она обещалась обязательно приехать к родителям погостить.

Ефиму нравилась эта работящая и симпатичная девушка, да и она отвечала взаимностью.

Вскоре его нагнал возница на лошади с телегой.

– Здоров Ефим, – поравнявшись с путником, проговорил возница, остановив лошадь.

Это был Фролов Митрофан, односельчанин Ефима.

– Здоров Митрофан, – ответил Ефим.

– Ты домой направляешься?

– Да.

– Садись, подвезу.

Ефим забрался в телегу и поудобней устроился на душистом сене.

Сено было свежескошено. От него шёл чудесный аромат луговых трав. Пахло горьковато-сладким донником и слащавой медуницей, терпкой душицей и горьковатой полынью.

Митрофан стеганул лошадь и они, тронулись в путь.

– Был сёдне в уезде, так там сказывали, шо германец на нас войной прёт, – озабоченно начал разговор Митрофан.

– Да, – подтвердил Ефим, – ужо начали призывать в армию, мобилизация называется.

– Так сказывают, шо силища у него неимоверная.

– Но мы ж тоже не лыком шиты и не лаптем щи хлебаем, осилим супостата.

– И то верно, Рассея огромадная. Нас много. Мы ж его просто шапками могём закидать.

– Эко куда хватил: «шапками». Супостата принижать не стоит. Раз полез на нас, значит, силу чует. Но всё равно, нашей берёзовой каши он ещё отведает. Энто, как пить дать.

– Знамо дело мы его одолеем. Хотя ты вряд ли попадёшь в армию.

– Это ещё почему? – удивлённо, с обидой в голосе, спросил Ефим.

– Сказывали, шо старших сыновей в семье не призывают, а ты ведь старший в семье.

От такой новости Ефим даже опешил, это в его планы совершенно не входило. Он уже собрался идти в армию защищать Родину, а тут вот тебе какая незадача.

Да и что скажут сельские мужики, да бабы? «Здоровый бугай прячется за бабью юбку, да греет задницу на печке. Ходит по селу, сипом виляет» – так, поди, и скажут. Это ж срам то какой получается.

– Вот ещё! Ну и шо, шо я старший? Так шо получается: все наши мужики будут воевать, а я на печке сидеть, да за бабий подол хорониться! Так шо ли получается? Не, я не согласен! Я же не увечный, какой, али пришибленный, чтобы во время войны с супостатом, дома хорониться. Я тоже желаю защищать родную землю!

– Да ты не рви сердце, – стал утешать Митрофан, – дома ведь то же дел много. Кто ж будет хлеб растить для той же армии? Вот ты и будешь работать для общей победы над ворогом.

– Тебе хорошо рассуждать, тебя ведь должны взять, – удрученно проговорил Ефим.

– Была б моя воля, я бы и не пошёл. Ведь там и убить могут, а мне ещё пожить трошки охота.

– Как ты можешь такое говорить, когда супостат прёт на нашу землю? – возмутился Ефим.

– А шо я, шо я? – заюлил Митрофан, – Я человек маленький, мне шо скажут, то я и буду делать.

– Надо ж и самому башкой кумекать.

– Пущай господа кумекают, на то они и поставлены, да вуниверситеты заканчивали, что б кумекать, а наше дело десятое: сполняй, шо велят и баста.

– Зря ты так рассуждаешь, – начинал сердиться Ефим.

– Как могу, так и говорю, – зло ответил Митрофан и замолчал, хмуро уставившись на дорогу.

На этом их разговор прервался, и остаток пути проехали в полном молчании, сердясь друг на друга.

Прибыв в село, молча разошлись по избам, крайне недовольные друг другом.

В горнице Ефим столкнулся с отцом.

– Молодец Фима, вовремя приехал, – сказал озабоченно отец, – с Ванькой успеешь попрощаться, а то его завтра в армию забирают.

– А как же меня?

– Про тебя мне неведомо. Хошь, иди в волость, сам разбирайся.

– Обязательно пойду, – согласился Ефим, твёрдо решив, что если не призовут в армию, то добровольно пойдёт на фронт, драться с ворогом.

– Тогда иди, – зная, что первенцев пока не забирают и на призывном пункте ему дадут от ворот поворот, проговорил отец – Фроська вечереть соберёт, а завтра утром, с божьей помощью сходишь с Ванькой на призывной пункт и разузнаешь шо к чему.