Ох, и смеялся же ветеринар, когда Вера Николаевна пересказала ему прочитанную чушь, а заодно и поинтересовалась, зачем всё-таки свинья в грязь лезет? Оказывается, она в луже температуру тела снижает до нужного ей уровня, а пятаком землю рыхлит в поисках необходимых витаминных корешков, заменить которые никакие искусственные кормовые добавки не в состоянии.

Что же касается отхожего места, то прокол горе-писаки был просто позором: никакая свинья (ни русская, ни украинская, ни европейская), будь она трижды свиньёй, в отличие от гомо сапиенса, никогда не гадит там, где ест или спит: для этого у неё есть отдельное, ею же самой определённое место.

Отношение той авторши к кошкам и собакам тоже особое и резко контрастирует с отношением к данным животным сельских жителей. Деревенский люд так невежественен, что кормит братьев своих меньших тем же, что и свиней. А «… собакам нужна белковая пища», то есть, мясо.

Конечно, Вера Николаевна не знакома с женщиной, подворье которой тайком, но очень пристально рассматривала городская чистюля, да и к своим соседям через забор не заглядывает, считая это крайне неприличным, но собака, живущая у самой Веры Николаевны, ест то, что ест и хозяйка. Что же касается белков, то теперь это не проблема – даже в сельских торговых точках есть относительно недорогой сбалансированный собачий корм. Для кошек тоже.

Но более всего поразила Веру Николаевну то, что, по твёрдому убеждению графоманки, «…городские люди, в отличие от деревенских, жалеют кошек и собак, потому что они читают книги и смотрят телевизор».

Ну и как вам такое вот «умозаключение» и ничем не прикрытое высокомерие? Выходит, ошибалась Вера Николаевна, полагая, что люди любят животных по доброте душевной? Оказывается, для того, чтобы любить животных, их и иметь-то вовсе необязательно! Для этого-то и нужно всего-ничего: быть горожанином, читать книги и смотреть телевизор.

Вера Николаевна припомнила давнишнюю историю, свидетелем которой сама оказалась. А произошла эта история в самом настоящем большом городе.

Припав к экрану телевизора, трое подростков с трудом сдерживали слёзы – они совершенно искренне переживали за Белого Бима с чёрным ухом, а потом на лестничной площадке ругали последними словами тех бездушных людей, которые сгубили собаку, «брата их меньшего».

«Зря мы ругаем молодёжь, зря. Нормальная смена нам растёт, добрые ребятки подрастают», – подумала тогда Вера Николаевна, нажав кнопку вызова лифта.

А днём позже эти «добрые ребятки» – и книги читающие, и телевизор смотрящие! – поймали бездомного котёнка, привязали один конец длинной лески за его детородные органы, другой конец прикрепили к перилам лестницы. Потом затолкали своего «брата меньшего» в лифт и дали лифту старт.

У Веры Николаевны до сих пор в ушах стоит тот отчаянный предсмертный вопль бедного котёнка, она до сих пор корит себя, что не успела войти в подъезд хотя бы минутой ранее.

Нелюди есть везде: и в городах, и в сёлах – и ещё неизвестно, где их больше. Во всяком случае, в своём селе подобного издевательства над животными она не видела. Может, потому что в селе нет лифтов?

Ещё меньше Вере Николаевне хочется открывать для себя авторов, пытающихся проникнуть в прошлое и дать ему свою оценку: то жизнь придуманного «дворянского гнезда» описывать начинают, то будни Николая Второго и Великих княжон. Зачем? Ведь это давным-давно донесли до сегодняшнего читателя те, кто был тому свидетелем и даже сам принадлежал их сословию.

Вообще, основы многих сюжетов, размещённых на литературных сайтах в виде рассказов, повестей и даже романов, начали казаться Вере Николаевна подсмотренными через забор и нафаршированными собственной фантазией автора, зачастую не только откровенно бездарного, но ещё и совершенно глупого. Она вернулась к Валентину Распутину, Фёдору Абрамову, Виктору Астафьеву… Там нет фанфаронства, там есть только правда, эти люди пишут исключительно о том, что очень хорошо знают: о жизни таковой, какая она есть, о простых людях и их насущных проблемах.

Конечно, и в сегодняшней литературе, и на литературных сайтах тоже есть талантливые авторы, но – единицы, и найти их среди огромного количества графоманов невероятно трудно.

Наташа приехала за день до Нового года, разнесла в пух и прах тягостное одиночество матери, собрала и развеяла по ветру её депрессию. Как-то сразу всё пришло в движение, всё закрутилось и завертелось с невероятной скоростью.

Дочь очистила от снега все тропинки, наносила дров в дом и в баню, затопила тут и там печи, не забыв при всём этом о праздничном столе. Она приготовила блинчики с начинкой из красной икры, сделала нарезку для салата, сняла кожуру с мандаринов и красиво разложила их на блюде, предварительно разделив на дольки. На вопрос Веры Николаевны, зачем мандарины-то заранее этак готовить-то, да ещё в таком количестве, Наташа улыбнулась и ответила:

– Не годится в Новогоднюю ночь портить вид стола неэстетичными корками. А что много, так мы и не заметим, как всё в себя закинем, шампанское закусывая. Ещё и мало будет.

А тут и баня поспела.

В Сибири баня – это не просто мытьё своего грешного тела, это, если хотите, целый ритуал! Веник обязательно должен быть с зелёными листьями, а для этого не только время его заготовки знать нужно, но и выбрать «правильную» погоду в этот день. Да и сушить надобно по всем правилам.