– Хочешь сказать, что хорошо меня знаешь? – будто бы оскорбился моими словами Лекс.

– Это правда, все это на тебя не похоже, – поддержал меня Стас.

– Я не обязан вас убеждать, если вы мне не верите, – отрезал Лекс.

– Рано или поздно мы узнаем, что происходит, – заверил его я.

Лекс засмеялся в ответ и встал из-за стола:

– Ага, удачи вам, герои Конана Дойла 2 !

Затем он вышел из столовой.

– Он что-то скрывает, – обратился я к Стасу.

– Определенно.

– Кстати, ты почему не в форме?

Стас изобразил мучительную гримасу.

– Да, я решил пока походить в своем.

– Но ведь, это запрещено, что ты скажешь учителю или директору, если тот тебя встретит, – поинтересовался я.

– Скажу, что потерял форму или, что вчера ее прожгли, когда гладили.

– Ты же знаешь, что не сможешь вечно придумывать отговорки.

– Знаю, – тяжело выдохнул он. – Мне просто нужно время.

– Ну, дело твое, – решил не вдаваться в подробности я.

– Я пойду, соберу сумку, встретимся в машине, хорошо? – сказал он и направился к себе в комнату.

В столовую зашла Адита.

– Я могу убирать со стола, Виктор? – поинтересовалась она.

– Да, я уже закончил, спасибо, – поблагодарил я. – И называй меня «Вик», пожалуйста, я же сто раз уже говорил.

– Конечно, мой сладкий, – сказала она, погладив меня по голове.

Тут мне в голову пришла внезапная идея.

– Адита, а у нас на кухне, случайно не завалялась какая-нибудь коробка шоколадных конфет?

Адита удивленно посмотрела на меня. Потом улыбнулась и произнесла:

– Возможно. Я сейчас схожу, посмотрю.

Она скрылась за дверью, а через несколько минут появилась с небольшой коробкой в руках.

– Вот, держи, сладкий. Подруги говорят, от них сложно оторваться, съешь одну, и уходит вся коробка! Готовишь кому-то подарок? – радостно поинтересовалась она.

– Что-то вроде того, – уклончиво ответил я. – И не называй меня «сладкий», я уже не ребенок!

– Я знаю. Ты уже такой взрослый, совсем мужчина! – с гордостью и теплотой в голосе ответила она, пригладив выбившуюся челку на моей голове. – Но для меня ты всегда останешься милым мальчиком с пронзающими глазами. Удачного тебя дня!

– Спасибо, Адита, – проводив ее взглядом, поблагодарил я.

Я положил коробку в сумку, надел зимнее пальто и вышел из дома. Стас и Лекс уже сидели в машине. Всю дорогу мы молчали. Каждый думал о своем: Лекс что-то усердно читал в телефоне, Стас нервозно поглядывал на часы, я думал, как буду извиняться перед Софией.

– Удачного дня, Лекс! – пожелал я брату, когда мы уже подъезжали к нашей гимназии.

– И вам! Надеюсь, вы не наделаете глупостей, – ответил он.

Я посмотрел по сторонам, но не увидел машину Кати: значит, София тоже еще не приехала. Это хорошо, у меня будет время подготовиться к ее приходу. Мы получили на входе свои пропуска и я, оставив Стаса у своего шкафчика с вещами, проследовал в кабинет истории.

Я зашел по первому звонку и, к моему удивлению, Софи уже сидела на своем месте. Я застыл в дверях, взвешивая как мне поступить: пройти и сделать вид, что все хорошо, или сразу подойти и извиниться за вчерашнее. Пара зашедших парней протолкнула меня вперед, и я прошел мимо нее, сухо сказав при этом «привет», и занял свое место в конце класса. Софи лишь кинула на меня быстрый взгляд, но не проронила ни единого слова. Как она тут очутилась? Кати ведь еще не было, ее место пустовало, а на столе с ее стороны не было ни тетрадок, ни книжек. Может, она добралась на автобусе или ее привезли родители. «Или парень» – мелькнуло у меня в голове. Я разозлился. Зачем я вообще что-либо должен ей объяснять? Наверняка, ей и дела нет до меня. Газета… точно, мне же нужен доступ к архиву. Хорошо, тогда я просто извинюсь, подарю конфеты и перейду к делу. Или подождать, что она скажет? Я терялся в догадках. Софи сидела неподвижно и повторяла, видимо, заданные на прошлом уроке, исторические даты сражений. Я собрался с духом, достал конфеты и подошел к ее столу.

– Софи, я хотел извиниться за вчерашнее недоразумение. Прости, что накричал на тебя и если чем-то обидел. Я не хотел этого, – начал я, удерживая коробку за спиной.

Я присел рядом, на место Кати. Софи повернула голову и вдумчиво посмотрела мне в глаза. Ее лицо выражало строгость и неприступность, а глаза излучали тепло и доброту. На ней был светло-зеленый свитер, одетый поверх белой рубашки, который выгодно подчеркивал ее изумрудный цвет глаз и врожденный яркий окрас волос. Мне было сложно подбирать слова, когда она находилась так близко, поэтому я немного отстранился.

– Это тебе, – положил я коробку конфет рядом с ее ладонью и виновато улыбнулся. – Говорят, если съешь одну, уйдет целая коробка, так что придержи ее до обеда.

Строгая маска исчезла с лица Софи, и я увидел уже знакомое очарование ее смущенной улыбки.

– Не стоило тратиться на конфеты, – как бы с упреком сказала она. – Простого извинения было бы достаточно.

– Я хотел наверняка, – с облегчением выдохнул я. – Мир?

Я протянул руку для пожатия. Софи неуверенно подала мне свою. Я мягко взял ее ладонь и еле ощутимо пожал пальцы. Уже знакомая волна электричества снова прошлась по моему телу. Софи замерла, артерия на ее тонкой шее запульсировала быстрее. Ее робкий взгляд и нежный румянец на усыпанных веснушками щеках обезоруживали. Что-то доселе незнакомое зародилось в моей груди, заставляя бешено биться сердце, словно толкая тело вперед. Я не хотел отпускать руку Софи, так она приятно грела мою ладонь, и не делал этого. Я осторожно провел большим пальцем по внешней стороне ее кисти. Кожа Софии бархатным покровом стелилась по изящным контурам пальцев и запястья. По какой-то причине она также не выпускала свою руку из моей.