«Жаль, с сестрой переговорить не успел … – сокрушался он. – Как сейчас вести рассказ о случившемся?».

– Когда я приехал всё уже закончилось. Я хотел маму в больницу … – начал объяснять Влад.

– В больницу? Зачем?! На ней даже синяков нет, не то чтобы царапин… Не могло ведь столько крови из носа набежать? А больше и течь вроде неоткуда. Что скажешь?

– Нечего мне сказать, вы медик, вам видней…

– Было бы виднее, я не задавал бы глупых вопросов … – оборвал его врач, рассуждая про себя: «Надо бы с ним полегче, а то замкнётся в себе и всё…».

Видя, как внутри паренька идёт борьба чувств, доктор подошёл к нему и положив руку на плечо заглянул в глаза:

– Ты же знаешь, что зовут меня Иван Петрович. Для тебя, просто – дядя Ваня… или Петрович. Давай поговорим…

– Чего теперь говорить-то … – продолжал гнуть своё хлопец. – И вообще, при чём здесь я?

– Подожди, не ерепенься, – Иван Петрович приобнял парня и увлёк с собой, направляясь в сторону дома. – Я долго работаю врачом всякое видать приходилось, а здесь не пойму…

Возле изгороди ещё толпился народ, не желая сразу расходиться.

По всему было видно, что произошедшее внесло хоть какое-то разнообразие в монотонный ритм жизни сельской глубинки.

– Расходитесь, расходитесь. Человеку отдохнуть надо. Да нормально всё с ней. Спит она. Завтра, всё завтра … – суетился Прохор Кузьмич – бывший председатель сельсовета, выпроваживая со ступеней крыльца самых любопытных.

В селе его уважали, он пользовался непререкаемым авторитетом, и народ неохотно потянулся к калитке.

Прохор подошёл к Владу:

– Говорил я Лене, добром это не кончится. Ей давно бы выгнать Жорку, а она мне всё – в доме мужик нужен, как жить буду одна, с детьми…

– Ладно, пойду я. Ты, если что… Ну, сам знаешь, не маленький, – он пожал Владу руку и подойдя к Ивану Петровичу спросил: – Доктор, с Леной точно всё хорошо будет?

– Не переживайте, я присмотрю за ней. Крови она видать много потеряла, а так состояние стабильное. Лене сейчас покой нужен. Я ей укольчик сделаю…

Войдя в дом Влад остановился, в нос шибануло сивухой и запахом кислой капусты, мама солила её на зиму.

С деньгами в семье не густо было, вот и приходилось разные припасы делать – в погребе всегда имелся небольшой запас разных солений и вяленых продуктов.

Иван Петрович приблизился к окну и распахнул его настежь – помещение было сильно прокурено, и он решил, что приток свежего воздуха не помешает.

Возле мамы, лежащей на кровати, хлопотала сестра, укутывая её пледом.

У стены, рядом с входной дверью, взгляд Влада выхватил валяющийся табурет.

Один из углов сидушки был заляпан кровью. Наверно он и угодил маме в голову…

Иван Петрович приподнял его и внимательно осмотрел окровавленный пол рядом с дверью:

– Знаешь Влад, я долго работаю врачом, у меня за плечами огромная практика… но, чёрт возьми, я не понимаю, как такое возможно…

– Что возможно?

– Скажи Владислав, что здесь произошло?

«Ну да, так я тебе всё и выложу … – призадумался Влад. – Тогда больным уже буду я, причём на всю голову».

– Вроде всё обошлось … – вяло промямлил он.

– Да, да конечно. Если бы не море крови, то я бы сказал, что тут ничего и не было, – надевая очки и начиная сердиться, пробурчал Петрович.

– Дядя Ваня, я и правда, не могу ничего объяснить, – коротко бросил Влад и осёкся.

«Ну, вот и прокололся» – спохватился он.

– А объяснять ничего и не надо, ты просто расскажи, – доктор как клещ уцепился за соскочившую с языка Влада фразу. – Я тоже хотел бы объяснить… Многое, очень многое.

– Ты наверно знаешь, что я работу в Москве бросил и сюда приехал, – начал он, присаживаясь за стол на лавку, приглашая Влада взглядом сесть напротив. – Понимаешь, не всё можно объяснить…

Иван Петрович локтем, аккуратно сдвинул чуть в сторону тарелки с закусками и продолжил:

– После окончания мединститута, поработав врачом-хирургом, я по зову сердца отправился в Афганистан, оказывать помощь дружественному народу. Молодой был, глупый. Романтики, острых ощущений захотелось, да и деньжат подзаработать. Насмотрелся там всякого…